Вырвавшийся чуть вперёд Кэзгерул Красный Пояс вдруг на скаку обернулся, радостно махнув рукою вперёд. Да Баурджин и сам уже заметил дымящийся столб пыли, поднятый копытами чужих лошадей.
— Вон они! — дождавшись напарника, кивнул Кэзгерул. — Ничего и не четверо — всего трое.
— Думаешь, это воры?
— А кто же? Кому тут ещё быть?
Баурджин замялся:
— Ну, может, охотники.
— Они не поскакали бы в пустыню. Тем более — сейчас, — резонно заметил Кэзгерул. — Видать, опасаются погони.
Дубов вдруг подумал — а что они будут делать вот сейчас, совсем скоро, когда наконец нагонят этих самых воров? Инстинкт кочевника Баурджина подсказывал, что те, кто крадёт скот — не люди, а самые гнусные твари, все всяких сомнений, достойные смерти. А Кэзгерул, говорят, хорошо стреляет…
— Кэзгерул, ты сможешь достать их стрелою?!
— Конечно, — парень сузил глаза, — напрасно ты спрашиваешь.
Баурждин покачал головой:
— Я не о том… А что, если это не воры, а честные люди? Тогда что же — мы убьём невинных? Нехорошо. К тому ж из-за этого может начаться война. Вот что, сделаем-ка так — я поеду дальше один, остановлю их, поговорю, а ты спрячься вон хоть за этой штуковиной, — юноша кивнул на сложенный из круглых камней столб с идолом какого-то неизвестного бога. — Спрячься и жди. Если я два раза махну рукой, вот так… — Баурджин показал, — стреляй, не раздумывая. В меня только смотри не попади.
— Обижаешь!
— Шучу!
Улыбнувшись напарнику, Баурджин бросил лошадь вперёд. Мало того, закричал, махая рукою:
— Эгей, эй! Постойте! Да, постойте же, говорю…
Он видел, как скакавшие впереди всадники — действительно, трое — оглянулись, рванули быстрей… и тут же замедлились, остановились, переглядываясь с наигранным удивлением.
— Мир вам, — подъехав ближе, Баурджин вежливо поздоровался, пристально рассматривая незнакомцев. Трое доходяг — другого слова, пожалуй, было и не подобрать — смуглые до чрезвычайности, почти негры, одеты в какую-то рвань, кони так себе, всего по одному на каждого. Что и говорить, нищета, не позаботились даже о заводных лошадях, да и нет их у этого сброда, скорее всего… Ага, вот и бараны! Связаны, перекинуты через крупы коней у седел. Не убили — видать, намереваются их продать… либо опасаются, что мясо может протухнуть. Ну, ворюги… Попались!
— Не видали тут моих друзей-охотников? — старательно пряча гнев, Баурджин выпалил первое, что пришло в голову. — Мы э-э-э… ищем потерявшуюся лошадь. Кстати, а её не видали? Каурая такая, с белым пятном.
