- Все равно придется кого-то нанять, чтобы печатала письма. А может, она окажется не блондинкой? В Голливуде нет блондинок. Тем более хорошеньких. Поэтому...
Меня озарила догадка, и я докончил за Майка: - Поэтому берем с собой блондинку, пусть печатает письма!
Вот это идея! Бутылкой меньше, и ее гениальность была бы не столь очевидной. Руфь взыграла, как только что открытая бутылка шампанского, а мы с Майком заулыбались во весь рот.
- Но я не могу! Не могу я просто так взять и уехать послезавтра!..
Майк был великолепен: - Кто сказал "послезавтра"? Отставить! Уезжаем немедленно.
- Немедленно! - ужаснулась она. - Прямо вот так?
- Немедленно. Прямо вот так, - твердо заявил я.
- Но ведь...
- Никаких "но". Немедленно. С ходу.
- Нечего надеть...
- Купить наряды можно где угодно. Лучше всего в Лос-Анджелесе.
- А прическа...
Майк высказался в том смысле, что в Голливуде и укладку сделают.
Я хлопнул ладонью по столу. Стол не пошатнулся.
- Звоните в аэропорт. Три билета.
Она позвонила в аэропорт. Ее нетрудно было взять на испуг.
В аэропорту ответили, что можно любым рейсом вылететь в Чикаго и сделать там пересадку на Лос-Анджелес.
Майк стал выяснять, почему Руфь теряет время на телефонные переговоры, когда мы могли бы уже быть в пути.
Ложимся поперек дороги прогрессу, да еще сыплем ему наждачную пыль в коробку передач. Всего одна минута - на то, чтобы надеть шляпку.
- Папочке своему позвоните из аэропорта.
Возражения Руфи были легко отметены красочным описанием того, как лихо мы будем развлекаться в Голливуде. Нацепив на дверь табличку "Ушли на обед. Вернемся в декабре", мы махнули в аэропорт и прибыли туда, когда началась посадка на четырехчасовой рейс. Времени позвонить папочке уже не осталось. Я бросил машину на автостоянке, попросив сторожа присматривать за ней до моего возвращения, и мы едва успели подняться по трапу в самолет. Трап отогнали, моторы взревели, самолет взмыл вверх, причем Руфь покрепче ухватилась рукой за шляпку, опасаясь несуществующего ветра.
В Чикаго до пересадки на другой рейс у нас образовалось двухчасовое "окно". Спиртными напитками в аэропорту не торговали, но услужливый таксист подбросил нас в ближайший бар, откуда Руфь позвонила отцу. Мы на всякий случай отошли подальше от телефонной будки: по словам Руфи, папочка примется упрекать ее во всех смертных грехах. Шампанского в баре не было, но бармен обслужил нас по высшему разряду, как и пристало клиентам с такими запросами. Водитель проследил за тем, чтобы мы вовремя успели на самолет.
