Солнечное затмение (8.IV.1921)
Не оставалось ничего другого, как остаться для наблюдений в самом Мурманске. Нашу «квартиру» поставили на запасный путь вблизи берега Ледовитого океана, и мы стали срочно проверять приборы в остающееся еще время. Условия жизни были почти такие же, как в пути. Разница была лишь в том, что два раза в сутки к нам приближался «рукомойник» — прилив соленой морской воды, когда можно было отмыть с лица и рук угольную пыль и сажу и освободиться от мусора, уносимого отливом. Вблизи нас не было никакого жилища, ни столовой. Мурманск тогда едва застраивался, к тому же только недавно отсюда ушли англичане. Погода нам не благоприятствовала: сильные ветры иногда катили наш вагон по рельсам, и его приходилось закреплять. Солнце показывалось редко, зато мы могли любоваться по ночам прекрасным северным сиянием. Питались олениной и тюлениной, которыми снабжали нашу экспедицию местные представители власти.
Наступил день затмения. Оно должно было быть только частным, т. е. небольшой серпик солнца должен был остаться; но можно было надеяться, что около темных краев Луны при наибольшей фазе удастся увидеть или сфотографировать слабое свечение солнечной короны. В 1914 г. я отчетливо наблюдала такое явление уже после окончания полного затмения. С утра было ясно; но чем ближе к затмению, тем больше стало набегать на солнце облаков, и тем плотнее они становились. Но никто не покидал своего места около прибора: так это принято в подобных случаях, хотя бы надежды на появление прояснения почти не было. Ветер усилился до урагана, и мы едва могли держаться на ногах, а закрепленный вагон покатился. Но терпение было вознаграждено. Небольшое «окошко» в тучах позволило сфотографировать явление в момент наибольшей фазы. На другой день я проявила полученные снимки и отчетливо увидела светлый фон короны темного края Луны. Однако после обработки снимка фиксажем эта интересная деталь пропала. Результаты этой, почти неудавшейся экспедиции, были напечатаны в журнале «Мироведение»[5].
Нас очень просили прочитать несколько лекций по астрономии в окрестных поселках. Когда настала моя очередь, был подан специальный небольшой пароход, который довез меня и моего помощника (других пассажиров не было) до рыбачьего села. В клубе, который имел вид большого сарая, собралось все население: рыбаки, жены их с грудными младенцами на руках, ребятишки всех возрастов, и даже… собаки! Не надеялась я на внимательность и дисциплину в таком оригинальном собрании, но ошиблась. Много мне приходилось читать популярных лекций и до того, и после, но такого интереса, таких умных вопросов я никогда и нигде не наблюдала. Даже тишина была полная. Мне представилось, что я нахожусь среди «Ломоносовых» — умных, волевых, наблюдательных, близких к природе и потому интересующихся астрономией.
