У Мики свело живот. Он никогда не станет есть такое мясо. Но всё же, глядя на прожорливых змеев, он почувствовал, как его голод усилился, и поймал себя на том, – да простит его Создатель, – что завидует крошечным существам, которые не испытывают таких угрызений совести.
Мальчишка оценивающе осматривал Хепцибар. Его глаза цвета тёмной смолы поблёскивали в свете огня. Сероватый оттенок его щёк сочетался с тёмными кругами под глазами. Когда он учуял запах жареных личинок, его ноздри раздулись.
– Отойдите от огня.
Хепцибар почувствовала, как рядом с ней ощетинился Аза. Он расправил крылья и выгнул шею; из его горла донёсся глухой рык.
– И почему же? – спросил он.
Из темноты позади мальчика выступила крупная самка великого белозмея, с полинялой от возраста чешуёй, покрытая шрамами – следами многих сражений, но всё ещё сильная и готовая снова броситься в схватку. Когда её челюсти медленно раздвинулись, из ноздрей начал сочиться дым. Блеснули клыки.
– Отойдите, – угрожающе рыкнула она, раскрыла челюсти ещё шире и выпустила струю обжигающе-горячего пламени, пахнущего серой.
Хепцибар отшатнулась назад, подняв руки, чтобы защитить глаза от испепеляющего жара. Аза зарычал и встал на дыбы – но старшая самка-белозмей тоже поднялась и оказалась в два раза выше его; она рассекла воздух острыми, как клинки, когтями и выпустила вторую яростную струю пламени. Аза опустил голову. Он никак не мог защитить своего змеерода. Хепцибар почувствовала его гнев и разочарование, когда он покорился большему змею и смиренно отступил.
Мальчишка приблизился к огню и кончиком копья вытащил поджаренные личинки. Две из них он бросил своему белозмею.
– Ешь, Азура. Ешь.
Звуки, которые он издавал, были гортанными, и для Хепцибар, чьи уши привыкли к тихому, но пронзительному шёпоту Азы, они звучали слишком резко. Оскалив зубы и не спуская глаз с девочки, мальчишка принялся разрывать поджаренных личинок грязными, обломанными ногтями и засовывать их в рот. Маслянистый сок стекал по его подбородку. Покончив с первой партией, он вытащил из огня ещё полдюжины личинок и разделил их со своим змеем.
Хепцибар наблюдала, как мальчишка и змей жадно поедают личинок. Она положила руку на дрожащую шею Азы. Юноша и белозмей рычали и урчали, и девочка не знала, что означали эти звуки – был ли это какой-то неведомый язык, который она не могла разобрать, или просто голод.
– Ещё есть? – требовательно спросил мальчишка, вытирая жир с подбородка манжетой своей душекожи.
