– Кушай, не обляпайся! – получила в ответ.
Дуб распахнул глаза. Они оказались огромными, словно дупла, залитые настоем мяты. Из настоя торчали вместо зрачков засушенные беличьи головы – по одной на дупло.
Я отшатнулась, а одна из белок вдруг оскалилась и пропищала:
– Убирайтесь уже отсюда! Надоели!
– Брысь! – поддержала вторая. – Фейри! Оба! Бегом, а то уши откушу!
Аламбер схватил меня за руку, рывком развернул и потянул за собой. Понятно, что я сразу же оступилась, потом второй раз… На третий меня подхватили на руки, перекинули через плечо, только охнуть успела.
Так и покинула тропу – задом наперед, под заливистый смех бегущего высшего. Чего ржал – один Дуб, наверное, и знает. Очень хотелось двинуть по торсу обретенным копытцем, но куда попаду – тоже только великому древу известно. Мало ли. Лишу красивого мужчину радостей любви…
В кармане штанов перекатывался украденный желудь. Вырастет, не вырастет… Попробовать-то можно? Если уж у меня у смертной все росло!
* * *
Я ожидала, что путь закончится на уже знакомой полянке в кленолесье. Но нет.
Даже не поняла, сколько троп мы миновали. Собственно, и не до того было. С радостным удивлением я смотрела на эти самые тропы. И видела их! Целиком, а не как раньше – то кусочек, то лепесточек. Некоторые так и вовсе были мне недоступны.
А потом Янтарный вышел на очень знакомую. Была я на ней только один раз, но запомнила на всю жизнь. Теперь на очень долгую жизнь.
Ярко светило уже поднявшееся над горизонтом солнце, демонстрируя страшное место и его детали, не замеченные мной в сумерках Холлан-Тайда.
Вот скала, вот кривой вход в пещеру, вот камни, наваленные вокруг: огромные валуны и поменьше, осколки величиной с тыкву и меньше брусничины, круглые, вытянутые и бесформенные… Вся площадка перед пещерой завалена. И в мыслях у меня не было на эту площадку сворачивать, когда из родного холма вышла! Притащили, причем волоком. Как выяснилось сегодня – еще и в красном тумане.
Вот ленточка из моей косы. Зацепилась за острый край валуна и вылезла, спасибо, что не вместе с волосами.
Вот ножик, выпавший у меня из кармана, складной и очень острый. Не пригодился.
Глупо, словом, я начала дорогу в запретную ночь Холлан-Тайда. Не появись у этих камней Аламбер – лежать бы моим косточкам в этой пещере вечно. Правда, могло и повезти, достала бы заговоренный песок, вырвалась бы… Но что потом? Я могла бродить в безвременье годами, полуслепая на тропах, со слабыми зачатками магии. Застрять в Холлан-Тайде, как муха застревает в янтаре – навечно. Если честно, чаще всего бывает именно так.
