В конце концов я, человек конкретно мирный и даже в армии служивший живой приставкой к компьютеру в учебной части, поддался внезапному порыву паники и купил газовый баллончик. А на будущее – прикинул, во сколько мне обойдется приобретение бесствольного газового пистолета, для которого лицензия не требовалась.
За этими заботами я совершенно забыл про наши со Стрешневым планы на пятницу. Да и тогда не вспомнил бы про них, если бы Колян накануне не отзвонился. Честно говоря, суровая земная реальность постепенно оттеснила на задний план воспоминания о моих приключениях в мире Мирабеллы. И мне уже совершенно не хотелось погружаться в иллюзии Альтернативы. Так называл мой внутренний мир Стрешнев – этот вариант оказался наиболее подходящим по смыслу и мало-помалу вошел в обиход речи.
Но поскольку я обещал – слово надо было держать. Поэтому я еще с вечера предупредил Глафиру Сергеевну о предстоящем отмечании своего профессионального праздника – Дня программиста, предваренного еще более занятным праздником – Днем граненого стакана (ей-ей, не вру, ребята, – есть такой на самом деле!). Программисты – это каста, в основной своей массе успешно совмещающая два указанных праздника. Посему пятничная вечерняя гулямба с ночным продолжением была фатально неизбежна.
– Если узнаю, что опять по бабам пошел… – прищурившись, произнесла Глафира, заряжая мне в пакет дежурную партию бутербродов. – В общем, сам догадываешься – чем тебе это обернется.
– Ни-ни! В этот раз – никаких баб! Исключительно с мужиками! – отшутился я, поспешно испаряясь с раздраженных глаз супружницы, рыскающих в поиске предмета потяжелее.
Обычно День программиста мы отмечали своим маленьким коллективом. Гулямба начиналась ближе к концу рабочего дня, а заканчивалась далеко за полночь и… по-разному. Пару лет назад сентябрь случился на редкость теплым – тогда нас понесло на природу, где были шашлыки и пара банок чистейшего первача, произведенного дедом Ерохина, Вазгеном Георгиевичем. Я тогда вернулся в сознание, обнаружив себя в палатке и имея перед своим носом чьи-то ноги в вонючих дырявых носках.
В прошлом году мы гужбанили в квартире у холостяка Арефьева. Там тоже все начиналось за здравие, но едва не закончилось за упокой: наш коллега Гоша Юрчихин, по его словам, «отравился печенькой», и праздник закончился с приездом «скорой помощи».
В этот раз и погода, что называется, была нелетная, и Арефьева уже не было с нами. Да я и сам не собирался участвовать – презентовал бутеры Ерохину и сообщил, что душою я всецело с ними, но употреблять крепкие спиртные напитки мне настрого запретила медицина. Прямо как в старом советском мультфильме «Остров сокровищ»: слово «ром» и слово «смерть» для меня – почти идентичны.
