Какие сейчас шансы у бедных, куда менее, чем штаты продвинутых в плане технологий стран?
Это всё так, но что мне сказать? И как? Что если президент штатов не лжет и в самом деле все люди Земли ждут от меня слов надежды и утешения? Как вообще можно и нужно обращаться к такому количеству людей? Чем утешить, что посоветовать? Что пообещать? Я и сам в ситуации ещё не разобрался, вопросов больше, чем ответов и обещать толком ничего не могу.
Чтобы к кому-то обращаться, нужно себе его представлять. Я попытался себе представить человечество. Облом. Это невозможно. Некая аморфная масса. Нужно лицо. Просто представить себе лицо. Это получилось сразу же.
Когда я утром жду, что она проснется и смотрю на её лицо, когда она ещё сонная только открывает глаза и в них я вижу радость узнавания, предвкушение, а на губах появляется улыбка…..
Да, это то, что нужно, я знаю к кому обратиться и как это сделать.
— Человечество, я не знаю, как обращаться одновременно к такому количеству людей, и решил написать своей девушке. Она для меня всё человечество и весь мир.
Милая, прости, что уехал, толком не попрощавшись. Записка — это недостаточно. Теперь я это понимаю. В ней я обещал, что скоро вернусь. Это у меня не получилось. Прости. В Лос-Анджелес я попал случайно и втянулся в борьбу с эпидемией вынуждено. Просто не нашел того, на кого бы мог это дело свалить.
Ситуация здесь сложная, но не безнадежная. Шансы есть. Обещать не буду, но сделаю всё возможное, чтобы вернуться как можно скорее.
Выходи за меня замуж! Я тебе это ещё в школе впервые предложил. Сейчас могу повторить уже в пятнадцатый раз только таким вот необычным способом на глазах у всего мира. Жди меня и я вернусь, только очень жди…
И передай привет Натали.
Вроде главное позади, должны увидеть. Теперь второстепенное.
— Народ Америки, Мир, господин президент. Я готов ответить на ваши вопросы предельно откровенно.
— Наконец-то. Слезу вы выбили у многих. Вы видели репортажи из Минеаполиса, Хелена, Бисмарка и остальных?
— Да. Только что, но признаться сначала принял это за плохо снятое кино.
— Что? Вы не ошиблись? Это точно? Это сейчас читают семь миллиардов человек. Прошу вас подумать и повторить. Боже. Камень.
Старик и в самом деле разволновался. Он и в обычном состоянии может нести чушь, а сейчас и вовсе. Про камень я точно не понял. Впрочем, мой английский далек от совершенства.
— Повторяю. То, что я только что видел на ряде телевизионных каналов, к тому, что происходит здесь в Лос-Анджелесе никакого отношения не имеет. Точнее, я уверен в ином. Некто пытается использовать общий страх, вызванный событиями здесь и вызвать панику по всей стране, а то и по всему миру.
