Флокс тем временем выскочил из своей люльки, с беспокойством принюхался и, встревоженно взвизгнув, в неслыханном возбуждении бросился вниз, к берегу озера. Теперь и Агнешка увидела причину его волнения. Она как попало хватает вещи и, волоча их за собой по изрытому корнями склону, бежит к воде.
Флокс уже обнюхивает утопленника. Худенький, страшно бледный парнишка лет двенадцати в одних трусиках. Низкие прибрежные волны омывают его голову, чуть ли не захлестывая полуоткрытый рот. Агнешка бросается к мальчику, вытаскивает его на берег. Сейчас. Не может быть, что и лекции по санитарии и курсы первой помощи забыты! Голову вниз. Нажать на живот. Искусственное дыхание — ах, как долго это тянется. Кажется, начинает приходить в себя. Флокс, лежать! Сейчас. Несессер, термос, крышка от термоса, бутылочка с мятными каплями, большой глоток — ну, разожми же зубы, покойник, глотай. И оживай! Мальчик открывает глаза.
— Бери меня за шею, — командует Агнешка. Она приподняла его, закутала в куртку. Мальчик сел, взгляд его стал наконец осмысленным.
— Кто меня вытащил? Вы?
— Нет. Не знаю. Я нашла тебя здесь в таком вот виде.
Мальчик с беспокойством огляделся вокруг:
— Вещи… мои вещи! Ну, я вам!..
— Ты это кому?
— Этим, там, — мальчик указал рукой на озеро. — Это хробжицкие меня прогнали. Велели через озеро, вплавь — пришлось плыть. А они мне вслед камнями. Пока не попали.
— Из-за чего же они так?
— Да из-за вас.
— Ого! Ну, уж это ты выдумал, молодой человек.
— Извините. Я не так сказал. Все потому, что я из Хробжичек, а они из Хробжиц.
— Не понимаю.
— Ничего. И так все ясно. Они бы не решились, если б вы вышли в Хробжицах.
— Ах, и ты об этом. Откуда же я могла знать.
— Конечно. И я не знал. Я вышел к автобусу, но… не за в а м и. Я думал, приедет нормальный человек, ну… мужчина.
— Благодарю.
— За что? Ага. Я не так сказал. Ну да все равно. Зря время на дорогу потратили, честное слово.
— А ты знаешь, зачем я здесь?
— Я не знал, к т о приедет. Но з а ч е м — это все знают.
— Что-то не видно, — горько усмехнулась Агнешка.
Мальчик смотрит на нее совсем по-взрослому, печально и серьезно.
— У нас в Хробжичках школы нет.
— Нет, так будет.
— Будет ли?
— Но ведь где-то ваши дети учатся! Где же?
— Они уже не учатся.
— Как не учатся? Почему?
— Я не знаю. Вам Балч скажет.
— Кто это — Балч?
— Солтыс. Понятно?
— Не совсем. А ты такой большой парень и ничего не знаешь?
— Ну… Был тут у нас случай. В газетах о нем писали.
Тепло-тепло. Но мальчик отводит глаза, упорствует. Ну, если нельзя прямо, может быть, удастся в обход. Внезапно ее осеняет.
