Но тут из-за изгиба корпуса показалась фигура, топающая по его поверхности в ботинках с магнитными подошвами. Шлем с решетчатым забралом на миг блеснул отраженным светом. Я увидела суровое, бесстрастное лицо, рассеченное седыми усами.
Фигура потопала дальше, приближаясь к иллюминатору. Наклонилась к какому-то низкому и тяжелому устройству, установленному снаружи корпуса. У этой штуки был мощный, компактный вид, словно у железного зверя, сжавшегося перед прыжком. На миг я задумалась, не одна ли это из пушек, но потом поняла, что вижу часть системы управления парусом.
– Хиртшал! – крикнула Прозор. – У нас нет времени!
– Да, – ответил он.
Хиртшал обхватил рукоять кулаком и с такой силой потянул за нее, что отдача разорвала магнитную связь между его ботинками и корпусом. Какой-то пружинный механизм отшвырнул штуковину прочь от корпуса, и она понеслась по дуге, словно вылетев из катапульты.
Из нее вывалилась чернильная масса плотно упакованного такелажа, который развернулся в рваную, вздувающуюся сеть.
Хиртшал снова ухватился за обшивку корпуса и пригнулся, подняв одну руку над шлемом в целях самосохранения. Все еще кувыркаясь, по-прежнему теряя газ, катер миновал переднюю часть «Монетты». Такелаж распаковывался сам собой, волшебным образом распутываясь. Катер уже занесло в это чернильное сплетение, тонкие нити снастей преградили путь кувыркающемуся корпусу, начали гасить его скорость…
– Он это сделал, – сказала я. – Хиртшал поймал катер!
Снасти натянулись, и затем мы почувствовали рывок, когда импульс катера передался «Монетте». Механизм управления парусом напрягся под тяжестью груза, и катер начал двигаться по дуге, пока не ударился о корпус, не отлетел в сторону и не остановился. Он был привязан к нам – он был в безопасности.
Хиртшал начал пробираться сквозь путаницу, которую сам сотворил. Лязг ботинок предвосхитил появление Прозор в поле зрения.
Триглав снова принялся возиться с консолью, переключаясь с одного канала на другой. Там по-прежнему были только помехи. Поток газа из отверстия в катере начал уменьшаться.
Из борта катера вылетел люк, словно пробка из бутылки. Вырвался поток дыхали, затем появился кулак, после – предплечье, и фигура в коричневом скафандре выбралась из обломков, почти сразу же запутавшись в такелаже. За нею показалась другая.
Триглав был рядом со мной, все еще с поднятым забралом.
– Ты разве не должен стрелять из пушек? – спросила я.
– Катушки сильно нагреваются, если поддерживать огонь. – Он устремил на меня печальный взгляд. – Мы не боевой корабль, девочка. Мы не этим зарабатываем на жизнь.
