А наутро выпал снег.
Пурга и минус десять.
Смятые под шапкой банты, зимняя, наспех снятая с антресоли и пропахшая нафталином, куртка. И старенькие, ещё детсадовские сапоги — спасибо, что не стали малы за лето. Ульяна улыбнулась. Пока она была в актовом зале на линейке, сентябрь опять вступил в свои права, опалив новоиспеченных первоклассников ярким солнцем и апрельской капелью. Мама тогда пошутила, что к ним на первое сентября заглянули сразу все двенадцать месяцев.
Артём не спускал глаз с графика нейронной активности и кардиограммы Ульяны. Шла восемнадцатая минута перехода: ни тени перегрузки.
Василий рядом шумно зевнул, стряхивая напряжение, подмигнул другу:
— Что, Паук, справляется вроде наша Феечка?
Артём посмотрел на девушку. В сине-белых отсветах от мониторов она в самом деле казалась лесной феей. Тонкие пальцы поглаживали ворсинки лианина на подлокотниках, на губах играла улыбка Моны Лизы — тихая, обращенная в себя. Вот бы узнать, что она видит там, в коридоре. Но спросить и выдернуть её из равновесия он не решился.
Бросил взгляд на диагностическую карту Фокуса: шкала активности замерла на нейтральной отметке, а биометрия совпадала с Ульяниной. Пауков развернул экран Крыжу, позвал его:
— Глянь сюда… — тот многозначительно округлил глаза. — Интересно? Вот и мне тоже… интересно.
— Одна минута до точка сборки, — голосом статиста сообщил Василий. — Первый навигатор, как самочувствие?
— Нормально у неё всё, — вместо неё отозвался Артём.
— Я и сама могу ответить, — прошипела девушка.
— Давайте, подеритесь ещё, — Василий лениво потянулся.
Ульяна заметно занервничала.
— Лучше скажите — что такое точка сборки и как она выглядит?
— Никак, это условная точка, переход в завершающую фазу транзакции, когда начинается замедление, — пояснил Кирилл. Ульяна и Наташа одновременно кивнули.
Движение звёздного полотна стало плотнее. Линии — синие и зёленые — сомкнулись в один сверкающий клубок. В горле начало першить, едкий комок перехватил дыхание.
Инстинктивно рука выскользнула из креплений и потянулась к губам.
Корабль накренился, ввинчиваясь в пространство. Защитное поле схватило людей в каменные тиски.
— Эй, Рогова, ты чё творишь?! — голос Василия сквозь ватную пелену.
И словно чья-то рука перехватила Флиппера, заставила выровнять ось и прекратить вращение. Девушка почувствовала рядом, внутри нейросети, кого-то ещё, справа от себя.
— Держу, — спокойный голос Кирилла, подхватившего управление более опытной рукой. — Ульян, ручками-ножками не машем. Площадь контакта не уменьшаем, лады?
