— Мерлин упаси, об этом невозможно забыть, даже если захочешь, — нарочито отмахнулась Меда, — я на память пока ещё не жалуюсь. А то я не знаю, что ты не в настроении, — растянула она губы в подобии ядовитой ухмылки. — Полагаю, оно у тебя скоро повысится.
— Хм, — искоса глянув на нарушительницу спокойствия, Белла скептически вздернула правую бровь. — Не похожа ты на провидицу, как ни крути.
— Да-да, не дала мне магия дара прозревать будущее, печально сие без меры. Горе мне, несчастной, горе! Впрочем, я и без гадания на кофейной гуще могу сказать, о чем ты тут семь дней вздыхаешь.
— Ну-ка, ну-ка! Просвети темную деревенщину, а то я как-то не в курсе о страданиях своих тяжких.
Неуловимым движением развернув старенько кресло, Андромеда подалась вперед, немного склонившись к сестре. Глаза старшей Блек оказались близко-близко и, казалось, словно водовороты, попытались затянуть в себя Беллу целиком, вместе с душой, платьем и тапочками:
— Присосалась ты к нему, сестрица. Как есть присосалась. Пиявкой болотной и оторваться не можешь. Или не хочешь? — кто к кому присосался, пояснять не требовалось.
— Не могу…, и не хочу, что с того? Осуждаешь?
— Мерлин с тобой! По большей части и я, и Леди Блек, и Нимфадора тебя прекрасно понимаем, но ты в своей страсти…, как бы это сказать помягче, начинаешь выходить за рамки. Мы сами не святые, тьма Гарольда сладка и притягательна, она, как мед, затягивающий в себя неосторожных мух.
— Ха-ха-ха! — рассмеялась Беллатрикс. — Не думала, что когда-нибудь доживу до подобного. Насквозь правильная Меда признаётся во грехе.
— «Ха-ха-ха!» — передразнила Беллу Андромеда. — Не по козам капуста. У огорода уже есть хозяйка. Можно сказать — две хозяйки. Пожизненная и посмертная.
— Посмертная?
— В одном из разговоров Гарольд выдал забавное откровение, что Судьба подарила ему возможность любить двух женщин. С одной он мечтает провести жизнь, а с другой весело встретить посмертие. Правда он ещё не знает, как вторая леди отнесется к его мечтам, но присутствия духа не теряет. Да, наглости ему не занимать. Впервые встречаю человека, который бы клеился к Вечной Леди.
— К Смерти?! — глаза Беллы стали размером с галеон.
— К ней, Белла, к ней, родимой. Вечная Леди подарила нахаленку поцелуй, покамест в щечку, но лиха беды начало. Какие его годы. Так что за душой у Лорда Слизерина не только тьма, у него за пазухой благоволение самой Вечной Леди. Недаром он к ней как к себе в мэнор шастал.
