Беглого взгляда на толпящихся у остановки ему хватало для ювелирного прогноза погоды на сутки в пределах города. С минуту понаблюдав движение машин на проспекте, он выдавал точную информацию о зарождении очередного тихоокеанского тайфуна, а мозаика светящихся окон соседнего квартала указывала ему за полночь на близкую эпидемию холеры в Африке.
Приметы громоздились одна на другую. От них невозможно было отвлечься. Они всплывали в сознании, как пузыри в кипящей воде. И, наверно, если бы Белозеров остановился на машинальной расшифровке связи явлений, то жить бы ему вскоре стало совсем невмоготу. Но он, видно, понял, что остановиться — значит мгновенно оказаться погребенным под обвалом знаков и предзнаменований. И он пошел дальше — а талант и выдержка позволяли — и постиг наконец смысл всего грандиозного калейдоскопа примет.
Солнце, садясь в тучи, не знает, что облачный закат — к плохой погоде. Комары-толкунцы, мельтеша по вечерам густыми роями, не подозревают, что предвещают своей пляской тепло. Муравьи, скрываясь в глубине своего жилища за пару часов до начала дождя, понятия не имеют о приближающемся ненастье — чисто инстинктивные ощущения, сливаясь в растущий позыв, гонят насекомых в укрытие. Ласточки, промышляющие мошкарой низко над лугом, никак не разумеют, что своим полетом предвещают вёдро.
Человек по своей природе не так уж далек от ласточки или муравья. Да, он разумен, способен осознавать свое место в мире, и многое может понять и рассчитать. Но и он не замечает, что на нем самом клином сошлись миллионы примет миллионов явлений, что он и есть та самая капля, в которой отражена Вселенная. Нервно дожидаясь на остановке автобуса, он уверен, что стоит тому опоздать на пять минут — и последует опоздание на работу, пустяковая, но чреватая скверным настроением на весь день стычка с шефом, потом — вечером — перебранка с женой, подзатыльник сыну за плохое поведение на уроках и, наконец, головная боль и поиски вечно прячущейся пачки анальгина. Но ему невдомек, что с толпой таких же насупившихся друзей по несчастью он составляет мозаику-примету какого-нибудь удивительного явления, например, грядущего к вечеру извержения вулкана Килауза или нашествия саранчи в Иране. А вот если девушка, сонно привалившаяся к левой стойке автобусной будки, переместится в пространство между человеком в шляпе и худым подростком-акселератом, то значит, час назад на Марсе началась пыльная буря, а в соседней галактике взорвалась сверхновая звезда… И так до бесконечности.
