Мы сочувствовали, и понимали, что не мы решаем эти вопросы, а уж начальству до наших проблем вообще нет дела. Им бы самим бы урвать для себя и своих семей. Поэтому флагманские корабли всегда имели заранее спланированные заходы.
Нам когда мы уходили на боевую службу завидовали многие.
– Вон у вас на борту штаб бригады, да штаб эскадры наверняка сядет к вам, так что у вас все перспективы впереди – завидовали нам офицеры с больших противолодочных кораблей и эскадренных миноносцев.
И действительно нам был спланирован деловой заход в порт Александрия 1 мая 1973 года. К этому времени у Советского Союза начали портиться отношения с Объединенной Арабской республикой (Египетский район). Что там не сложилось точно не знаю, но судя по прессе, отношения ухудшались. Об этом говорили и офицеры штаба эскадры, не вылезавшие из Средиземного моря.
30 апреля мы прибыли на внешний рейд Александрии. Весь день ждали, пока нас заведут на внутренний рейд и поставят к стенке завода. 30 апреля лоцманское судно завело все гражданские корабли, кроме советских военных кораблей. Мы остались ждать эту ночь на внешнем рейде 1 мая. С утра на рейде стояло опять много гражданских судов. Лоцманская служба опять заводила всех, кроме нас. Мы с нетерпением ждали, ведь заход-то всего на трое суток. Не хотелось бы все это время простоять на внешнем рейде. В счет внешний рейд не засчитывается.
Мы ждали все известий и наконец адмирал не выдержав попросил вызвать на связь «Кефаль».
– Уточните у наших дипломатических служб, сколько нам еще ждать? – запросил он командира «Кефали» и отправил телеграмму ЗАС с запросом в Москву.
Видимо его запрос возымел действие ибо к вечеру к нашему борту направилось лоцманское судно. Загорелый и в белых шортах короткой рубашечке, босиком на борт поднялся лоцман. Выяснилось, что по русски он совсем не говорит и пришлось все его команды на ходовом мостике переводить спец пропагандисту эскадры.
Его хорошо накормили, принесли на ходовой мостик чая с булочками. Он ел с огромным удовольствием и о чем-то оживленно разговаривал со спец пропагандистом. Собравшиеся вокруг офицеры штаба слушали его, с угрюмыми физиономиями и лишь кивали головами и улыбались, когда улыбался спец пропагандист.
Наконец мы получили разрешение на вход на внутренний рейд. Выбрав якоря и выполняя команды лоцмана мы тронулись в иностранный порт. Лоцман бегал с борта на борт давал команды по своей переносной станции связывался с вызванным нас, обеспечивать буксиром, и видимо своими начальниками.
