Но четыре человека уже вышли под звездное небо холодной весны. Под голые липы улицы Коминтерна. Под неяркий свет уличных фонарей. В прозрачную атмосферу весеннего Петергофа. Страница жизни перевернута. Назад хода нет!
Молча, поворачиваем налево и ведем новых знакомых в темный и безлюдный Нижний парк, вдоль мрачных черных под светом фонарей и луны ребер забора Верхнего парка. Под сень мокрых елок, голых деревьев и мерзнущих скульптур богов и богинь, муз и вакханок.
Поставленные в галантный век, они и в суровый двадцатый исправно служат целям любви.
Идем попарно: Викторович – с брюнеткой Валей, Николаич – с блондинкой Наташей.
Николаич бодро:
– Девчонки, сегодня будем знакомиться с Воронихинской галереей. В следующий раз и в более светлое время осмотрим еще кое-что из культурных достопримечательностей. В смысле выпьем пива в сорокадверке.
Подружки прижимались к левому боку новых знакомых и не возражали.
Осмотр достопримечательностей проводился в оптимальных условиях: при полном безлюдье Нижнего парка. Дальние огни редких фонарей создавали интим, а яркий свет луны периодически слабел под набегающими легкими облаками. Холодно. Хочется согреться.
Это можно: в галерее стояли садовые скамейки для усталых туристов с видом на Большой каскад. Пары расположились подальше друг от друга. Валя и Наташа оказались весьма покладистыми девчонками, которые понимали сложность суровой жизни пятикурсника и постоянную нехватку времени. И только однажды Наташа сказала:
– Ты что, меня проверяешь? Это лишнее.
Ветер с залива отогнал тучи. Между колоннами галереи над головой Самсона, раздирающего пасть льву, зависли звезды.
Наташа оказалась, несмотря на свежую погоду, только в тонких трусиках. А грудь – не меньше четвертого размера. Хотелось любить. Слегка шумели голые деревья. Шум веток заглушал робкое и формальное сопротивление.
И вот уже скамейки застучали ножками по каменным плитам.
Жизнь была совсем не плоха!
(Через тридцать пять лет, 16 сентября 2006 г. я смотрел сверху на Воронихинскую галерею.
Массы туристов шли мимо Большого дворца. Под нами – Большой каскад. Самсон так же раздирал несчастного льва. Лев обиженно и безысходно пускал струю на приличную высоту. Мне пришло в голову: если это сооружено в честь победы над Швецией, то почему бы льву не пускать струю естественным путем?
А что: побежденная Швеция – описавшийся от боли и позора лев.
Рядом стоял Николаич!
Мы вместе смотрели в одном направлении: Воронихинская галерея была забита туристами.)
