Дашка кивнула.
— А-а, а то я думаю, чего это мы в потёмках сидим, и ты чайник доисторический достала…
— Во-во. Ирма, кстати, придёт? — это их третья подружка. Вместе с Дашкой в музыкальную школу ходит. Только Синицына — на фоно, а Ирма — на скрипке играет.
— Не, не придёт. Сказала, к концерту готовиться будет, — вздохнула подруга и тоже взяла пирожок.
Афанасьева пристально посмотрела на подругу. Та посмотрела на пирожок слева-справа, словно выбирая место, достойное её внимания, и смачно вцепилась. Ни следа волнения, переживания и прочих душевных мук. Машка почувствовала, что звереет от любопытства.
— Чего к тебе Истомин сегодня подходил? — не выдержала она.
Дарья от смущения перестала жевать. Нахмурилась и покраснела.
— Паша? В кино звал.
— Ого! — Машка округлила глаза в ожидании продолжения. Но подруга молчала, как рыба, собираясь вцепиться в пирожок с другой стороны, ближе к варенью. — А ты чего?
Подруга смутилась ещё больше, щёки заалели, на шее появились красно-бурые пятна.
На плите шумно засопел чайник. Дашка бросила на потрёпанную клеёнку откусанный пирожок, соскочила с табурета, заставив его жалобно скрипнуть, и, схватив с полки две кружки, сунула в них треугольные пакетики с заваркой, залила кипятком.
— Накрыть у тебя есть чем? — повернулась она к Маше.
Та как заворожённая следила за действиями подруги, вздрагивая от грохота, их сопровождавшего.
— Чего? — переспросила она.
— Накрыть кружки есть чем? — Дашка кивнула на две цветастые ёмкости, над которыми ароматными струйками поднимался пар. — Плохо заварится…
Мария выдохнула:
— Синицына, ты заколебала уже! Нормально всё заварится! Чего ты Пашке сказала-то?!
Синицына выразительно замерла, неуклюже вытянув шею, из-за чего стала походить на гусыню:
— Сказала, что занята: уроки у меня.
Она исподлобья посмотрела на подругу: округлившиеся глаза, открытый рот, из которого торчит кусок недоеденного пирожка, на носу назревший до красноты прыщик, остановившийся взгляд. Ещё, понятно, что остановился он на ней, Дашке. При чём, с выражением полного и бесповоротного сочувствия.
— То есть к тебе подошёл парень, по которому ты сохнешь с шестого класса, позвал тебя в кино, а ты сказала, что у тебя, блин, «уроки», и отказалась? Так? — Дашка виновато кивнула. Маша с шумом проглотила пирожок. — Синицына, ты вообще нормальная?
Мария села верхом на стул, упёршись острыми локтями в светлый пластик, по-прежнему не сводя недоумевающего взгляда с подруги.
