Лера перевернула еще несколько страниц.
А вот и тот старик, сидит на завалинке, тот же пронзительный светлый взгляд, борода, изможденные трудом и артрозом руки. Лера показала притихшей родственнице фото:
— Ты скажи, Гаша, вот этот старик, Назар, кто тебе? Дед?
— Да, дед, а откуда ты узнала имя? — медленно кивнула Гаша, холодея от смутного понимания происходящего.
Тогда Лера открыла задний форзац, аккуратно оторвала от внутренней стороны переплета лист бумаги, слегка отодвинула его. Из образовавшегося кармана показался зеленый уголок. Лера потянула за него, постепенно вытащив все содержимое кармана: небольшой кусок карты, на ней неровным почерком написанные слова «окно 8-ка», «прямо» и цифра «семнадцать».
— Это что может означать? — жарко сопела в ухо родственница.
Лерка развернула обрывок карты: названия нет. По левому краю — голубая полоса то ли реки, то ли еще какого водоема. Вдоль нее — широкая лента возвышенности, пунктир проселочной дороги. Ровные квадратики полей и лесополосы. В центре обрывка — белый значок в виде греческой колонны и рядом крестики.
— Не знаешь, что это может быть за местность? Ты ж вроде здесь выросла.
Гаша осторожно взяла типографский листок из ее рук, внимательно его повернула по часовой стрелке так, чтобы голубая линия оказалась сверху.
— Ты, знаешь, это похоже на наш Город, — пока еще не уверенно начала она. Но чем больше приглядывалась, тем более убежденным становился ее голос. — Вот эта голубая линия — бухта, возвышенность вдоль моря — сопки, за ними дорога на Краснодар, во времена дедушки, она, наверно, еще строилась или не была такой большой.
— А греческая колонна и кресты в центре? Кладбище, что ли?
Гаша медленно кивнула:
— Это Развалины часовни, а рядом с ней, действительно, старое кладбище. Дореволюционное еще.
— «Окно восьмерка» тебе ни о чем, случайно не говорят? — наудачу спросила Лера, но встретила только изумленный взгляд. — Понятно. Надо на развалины эти идти посмотреть.
Гаша вытаращила глаза:
— СЕЙЧАС?! Давай завтра, ночь на дворе же…
Лерка агрессивно кивнула:
— Нет, конечно, не сейчас. Твоему брату нужна помощь, его умерший дед за мной несколько дней ходит, все что-то с этой картой сказать хочет, но это все — фигня — ведь Гаша сказала «завтра».
— К-какой дед за тобой ходит? — икнула родственница.
— Вот этот! — и Лера снова открыла страницу с фотографией деда Назара.
— Не может этого быть, он умер давно…
— Когда давно?
— Года два как…
— Ты на похоронах была? — Гаша кивнула. — В чем его хоронили, помнишь?
