— Зачем вы устроили панику? — стала я громко возмущаться. — Зачем звоните моим знакомым в такое время? Делать больше нечего? Может, вы еще и в милицию заявили?
— Ты что раскричалась? — на этот раз спокойно и сдержанно сказал отец. — Иногда соображать не мешает… Еще раз такое случится — так и в милицию позвоним. Ну-ка, выкладывай, где была!
— Там, где сказала! — отрезала я. — Если не верите — это ваша проблема. А мне врать ни к чему!
Мама всхлипнула, посмотрела на меня, хотела что-то сказать, но по лихорадочному блеску в моих глазах, видимо, поняла, что разговор сейчас бесполезен. Она только махнула рукой, погасила сигарету, развернулась и ушла в спальню.
— Тебя хоть проводили эти дипломники? — уже более мирно спросил отец.
— Конечно, проводили!
Это была правда. Алан действительно проводил меня до самого подъезда. И даже поцеловал на прощание. Правда, по-дружески, в щеку, но и этого было достаточно, чтобы мое возбужденное воображение дорисовало продолжение истории. Главное, мы снова увидимся завтра. Наверное, и послезавтра тоже. И, как мне тогда казалось, такое чудо будет происходить всю нашу долгую жизнь. А жизнь впереди виделась долгой, почти бесконечной, движение времени не ощущалось вообще. И эта застывшая бесконечность заполнялась невероятной остротой первого сильного чувства.
— У мамы неприятности в театре, она и так — сама не своя, а тут еще — ты! — произнес отец с какой-то внезапной горечью и досадой.
— Я-то здесь при чем? — огрызнулась я. — И вообще, имею я право на свою жизнь?
— Имеешь, имеешь, — кивнул он устало, — только не за счет других. Ладно, иди спать.
Тут я посмотрела на него и увидела вдруг морщинки у глаз, и отец показался мне каким-то поблекшим, постаревшим. Нахлынула мгновенная жалость, стыд за свои злые слова. Но ведь сами нарвались, думала я, стараясь подавить эти чувства. Знали бы, что творится в моей душе, — не полезли б с расспросами!
— Спокойной ночи, — буркнула я и пошла из комнаты.
— Есть не хочешь? — спросил вдогонку отец.
— Спать хочу!
Но какой мог быть сон после таких бурных событий! Открыв дверь комнаты, я едва не сбила с ног Таньку, которая, естественно, торчала за ней.
— Думаешь, я спала? — зашептала моя истомившаяся от любопытства сестра, семеня за мной. — Ну, расскажи! Что у тебя?
— Погоди! Потом! — Я, не раздеваясь, повалилась на кровать. Все, что случилось сегодня, мелькало перед глазами. Чувства мешались, мысли путались. Я возвращалась домой в состоянии почти неземного счастья, а тут меня, можно сказать, мордой об стол! Вскипела обида, злость. В то же время после разговора с отцом на душе остался неприятный осадок, какая-то тревога, беспокойство, подспудное чувство вины. Я ведь не была законченной, черствой эгоисткой! В общем, как-то не очень мне было хорошо.
