повторяю, Хун, здесь происходит гораздо больше событий, чем заметно постороннему глазу. Кроме того, эти странные истории об озере...
Он не закончил фразы.
— Неужели ваша честь верит им? — с живостью откликнулся Хун.
— Верю? Нет, так далеко я бы не стал заходить... Но когда мне рассказывают, что в прошлом году четыре человека утонули, а их тела так и не были найдены, я...
В этот момент двое рослых мужчин, одетых в простые коричневые халаты и маленькие черные шапки, вышли на галерею. Это были Ма Жун и Цзяо Тай, двое других помощников судьи Ди.
Оба они были выше шести чи[2] ростом; широкие плечи обоих венчали крепкие шеи опытных и отважных бойцов. Почтительно поклонившись судье, Ма Жун сказал:
— Час, на который назначен торжественный обед, приближается, ваша честь! Паланкин готов, он ждет внизу.
Судья Ди поднялся. Его глаза на секунду задержались на двух стоящих перед ним статных молодцах. Ма Жун и Цзяо Тай когда-то принадлежали к «лесному братству» — так называли разбойников с большой дороги.
Случилось так, что три года назад они подкараулили судью в лесу на его пути в Пэнлай, но он настолько поразил их своим бесстрашием и силой характера, что оба разбойника решили оставить свое жестокое ремесло и умоляли его взять их к себе на службу. Судья Ди, тронутый их искренним раскаянием, откликнулся на эту просьбу.
Судье не пришлось сожалеть о принятом решении — эта внушительная пара верно служила ему; она оказалась чрезвычайно полезной при поимке опасных преступников и в выполнении других нелегких заданий.
— Я только что говорил советнику, — сообщил помощникам судья Ди, — что в городе происходит нечто, тщательно от нас скрываемое. Во время обеда подпоите-ка слуг и экипаж, пусть они поболтают немного.
Ма Жун и Цзяо Тай широко улыбнулись. Ни один из них не питал отвращения к доброй выпивке.
Все четверо спустились по широкой каменной лестнице на центральный двор судебной управы. Служебный паланкин судьи стоял наготове. Судья Ди сел в него вместе с советником Хуном, двенадцать носильщиков подняли шесты паланкина на свои огрубелые плечи.
Два глашатая возглавили процессию; они несли большие бумажные фонари с надписью! « Суд Ханьюаня». Ма Жун и Цзяо Тай шествовали за паланкином. Замыкали процессию шестеро стражников в кожаных куртках с красными поясами и стальными шлемами на головах.
Стража открыла тяжелые, обитые железом ворота, и процессия зазмеилась по улице. Крепконогие носильщики шагали вниз по ступеням, ведущим в город. Вскоре они достигли рыночной площади у храма Конфуция, где плотная толпа роилась вокруг масляных ламп, зажженных у торговых палаток и лавок.
