Мой голос прозвучал хрипло.
— Тебе не стоит дурачить меня своими причудливыми баснями. Говори, женщина, как ты проникла в мою тайну?
Она молча смотрела на меня, а ее чарующие губы по-прежнему подергивались в улыбке, вызывающей и капризной.
Ее совершенная красота победила мой гнев. Став перед ней на колени, я воскликнул:
— Неважно, как ты узнала мою тайну! Меня не волнует, кто ты и кем была! Поверь, мои намерения чище тех, о которых ты рассказала. Клянусь, что только ты будешь моей владычицей! — Я поднял ее платье и, нежно глядя на нее, произнес: — Ветерок дует с озера, ты замерзнешь.
Она отрицательно покачала головой, но я встал и прикрыл ее обнаженное тело шелковой одеждой. Вдруг неподалеку раздались громкие голоса.
На поляну из зарослей вышли несколько человек. В великом замешательстве я стоял перед женщиной, распростертой в высокой траве. Пожилой мужчина, в котором я узнал судью Хань-юаня, внимательно посмотрел на лежащую. Потом он низко мне поклонился и сказал с восхищением в голосе:
— Значит, вы все-таки нашли ее, господин! Когда мы сегодня вечером осмотрели ее комнату в Квартале Ив и нашли оставленную ею записку, мы решили обыскать и эти места. В озере есть подводное течение, оно заходит прямо в эту бухту. Но это поразительно — вам удалось найти ее раньше нас! Однако вам не стоило утруждать себя и переносить тело с берега, господин. — Потом судья обратился к своим людям и приказал: — Носилки!
Я повернулся к своей недавней возлюбленной. Белое платье, покрывающее ее тело, как саван, было тяжелым и мокрым. Слипшиеся длинные волосы угрюмо змеились на иссиня-белом мертвом лице.
* * *
Сгущались сумерки, судья Ди сидел на открытой террасе, расположенной на втором этаже здания суда, и неторопливо пил чай. Он сидел, выпрямившись в кресле, у низкой, резного мрамора, балюстрады, неторопливо разглядывая расстилавшийся перед ним пейзаж.
В городе, среди тесно сбившихся крыш, один за другим загорались вечерние огоньки. За ними виднелось озеро — широкое пространство спокойной темной воды. Противоположный берег был скрыт в тумане, колебавшемся у подошвы горной гряды.
Жаркий и душный день сменялся не менее гнетущей ночью. Листья деревьев, росших на бежавшей вниз улице, не шевелились.
Судья раздраженно повел плечами под тяжелой церемониальной одеждой из плотной парчи. Старик, безмолвно стоявший рядом, внимательно посмотрел на него. Этим вечером местная знать Ханьюаня давала в честь судьи обед в цветочной лодке, на озере. Ди полагал, что, если только погода не изменится, это вряд ли будет таким уж приятным развлечением.
