Он оглянулся. Несколько бойцов в гражданской одежде, будто сговорившись, упали на землю рядом с убитыми. Среди них — Вывозенко, Лопуцкий, Мащенко… Они плакали, то ли от нервного напряжения, то ли от страха быть убитыми.
Немецкие летчики словно забыли, что высоту обороняют их солдаты. На нее с поднебесья посыпались с воем сирен тяжелые бомбы. Задрожала от взрывов земля. Бойцам старшины Колотухи казалось, что и впереди, и сзади, и вверху над ними сплошная стена из осколков и пуль. Стена смерти!
— За мно-о-ой! Бомбы падают и на немцев! Мы пока что в «мертвой зоне»! — закричал Живица. — Хлопцы! Вывозенко! Лопуцкий! Мащенко! Вставайте! А вы? — обратился он к Гавриленко и Мостовому. — Трусы! А ну за мной! Вперед! Бегом!
Живица не знал, что еще сказать новичкам, чтобы поднять их дух, взбодрить. Он махнул рукой и снова побежал к вражеским окопам, стреляя на ходу из автомата. Он ругался, кричал «ура!», но больше не оглядывался, чтобы не видеть бойцов, поддавшихся страху.
Вдруг заметил, что его обороняют несколько красноармейцев, и среди них — новички в пиджаках, косоворотках, кепках с пуговками на макушке.
— Давай, Лопуцкий! Давайте, Мащенко, Вывозенко! Молодцы!
Терентий повеселел. Значит, он чего-то стоит, если за ним пошли бойцы. Даже Гавриленко и Мостовой, у которых, как ему казалось, свое на уме, бегут и кричат «Ура!».
У Живицы прибавилось сил. Он побежал быстрее. До вражеских окопов почти рукой подать. Скоро он ворвется в один из них и станет крушить проклятых фашистов кулаками, прикладами автомата. Он должен отомстить им за сожженную в церкви мать, за муки двоюродной сестры Надежды Калины.
Терентий был горд, что все-таки подчинил своей воле других, слабых духом, тех, кто растерялся или испугался. Они послушались его, пошли за ним!
Ему вспомнился первый бой с фашистами на берегу реки Прут двадцать второго июня сорок первого года. И тогда у них, пограничников, было лишь стрелковое оружие: винтовки, пулеметы, гранаты и один автомат ППТ у начальника заставы капитана Тулина. Правда, им помогали еще артиллеристы из соседней части, что дислоцировалась в, пограничной полосе. Тот давний бой очень похож на этот. И тогда силы фашистов превосходили их. И тогда некоторых красноармейцев-пограничников охватил страх. Но они сумели подавить его. Вся застава пошла в контратаку. И гитлеровцы дрогнули, отступили на их участке границы.
Живица на миг остановился, чтобы перевести дух. Мимо него пробегали, крича «Ура!», новички, которых полминуты назад он считал трусами.
