Да, настроение фельдмаршала было испорчено сообщением Вассермана о захваченной связной партизан. И лишь воспоминание о сыне Геро как-то уравновешивало его.
«Геро был умный, скромный, любил искусство и все прекрасное в жизни. Он был храбрым солдатом великой Германии. Погибнуть в девятнадцать лет смертью солдата — это великая честь для истинного немца, сына самой выдающейся в мире нации…» утешал себя, словно молитвой, фельдмаршал.
«Сколько одержал я побед! Неужели все они напрасны? Неужели мы потерпим поражение в этой войне? Нет, господь бог не отвернется от нас. Он не станет помогать безбожникам-коммунистам. Если победит Красная Армия, это будет исторически несправедливо. Ведь война для немецкой нации — спутник ее истории. Войны были, есть и будут для немцев. Но в будущем они уже будут проходить без ошибок фюрера и отдельных генералов-штабистов…»
Манштейн вспомнил слова графа Мольтке: «Лучшие уроки на будущее мы берем из собственного опыта. Однако этот опыт всегда недостаточен, и мы должны использовать опыт других армий, других стран».
«Вот она, жизнь… Кто бы мог подумать, что немецким генералам придется учиться кое-чему у командиров Красной Армии? Но что поделаешь… Такова действительность… Сталинград… Бой 12 июля 1943 года больших сил танков под Прохоровкой… Форсирование русскими Днепра, Десны и Припяти… А захват партизанскими отрядами генерала Шаблия около трех десятков переправ, отдельных «пятачков» и удержание их до прихода регулярных войск?.. А нынешние деревянные мосты через Днепр, немного скрытые под водой, чтобы не были заметны с воздуха?.. Все это и есть опыт, о котором говорил Мольтке и который мы должны перенимать у русских…
Да, к сожалению, все время приходится иметь дело с этими партизанами. Никак не можем истребить их. И, наверное, никогда не истребим. Партизаны слишком злят оккупационные власти, военных, и те прибегают к крайним мерам. Вот и получается какое-то «чертово колесо». Власти не умеют найти контакт с местным населением, и начинаются репрессии, карательные меры. Все это как дождь, что льет на заросшую бурьяном ниву. Бурьян от него разрастается еще сильней — сильней становится и сопротивление партизан оккупационным властям и немецкой армии…»
Манштейн смежил веки. Он снова увидел, как шевелится земля под расстрелянными в Бабьем Яру на окраине Киева и в Зеленом Яру под Запорожьем. Фельдмаршал вздрогнул, ему стало жутко и почему-то холодно. Он натянул одеяло на голову…
