«Юнкерсы» и «хейнкели», казалось, были безразличны к огню артиллеристов. Летели они высоко, и поразить их на такой высоте было не так-то просто.
Со свистом и воем на землю посыпались первые бомбы. Загрохотали взрывы.
— Мелкие бросают, — сказал Заруба. — Тяжелые берегут для переправы.
Лейтенант, поддерживая сумку с противогазом, побежал в поле.
— Куда? Назад! — закричал Заруба. — Надо бежать навстречу самолетам, а не от них!
Но лейтенант не услышал его, побежал еще быстрее.
— Зеленый, необстрелянный, — Заруба в сердцах сплюнул. — Не успела научить война, как спасаться от бомб.
Гул «юнкерсов» и «хейнкелей» нарастал, приближался. Стоколос и Заруба кинулись навстречу самолетам, следя за падением бомб.
— Ложись! — крикнул Заруба.
Оба упали в бурьян, инстинктивно закрыв руками головы. Несколько бомб взорвались возле того места, где они только что стояли. Перестали стрелять зенитки, самолеты были уже перед ними, — «мертвая зона».
Стоколос и Заруба вскочили, побежали навстречу второй волне самолетов. Заговорили снова зенитки.
С поля донесся крик лейтенанта.
— Говорил же ему… — Заруба выругался. — Наверное, ранило осколком, а то и еще хуже.
Когда самолеты улетели, Заруба и Стоколос подбежали к лейтенанту.
Он лежал на спине и стонал. Рядом курилась небольшая воронка от бомбы.
Андрей закрыл глаза: осколок бомбы оторвал лейтенанту подошву нового хромового сапога вместе со ступней. Кровь лилась на землю.
— Быстро на позицию! Позови санитара! — крикнул ему Заруба, а сам присел над лейтенантом, стал доставать из сумки противогаза индивидуальный пакет.
Андрей побежал к зенитчикам.
Артиллеристы приводили в порядок зенитки после стрельбы. Командиры орудий в бинокли следили за воздушным поединком, вспыхнувшим над Днепром.
— Вашего лейтенанта тяжело ранило! Медика и носилки на поле! — крикнул Андрей.
— Лейтенант Бончиков ранен!..
— Где санинструктор Сильченко?.. — зазвучали на позиции голоса.
Андрей остановился, снял каску, чтобы отдышаться. Вытер вспотевшее, запачканное лицо, подставил его ветерку, дующему с Днепра.
Из блиндажа выбежала санинструктор. Ее черные, слегка поседевшие волосы непослушно выбивались из-под пилотки. Следом за ней выскочили двое солдат. Один, пожилой, сутулый, с медалью «За оборону Сталинграда» на груди, держал носилки. Солдаты обогнули санинструктора и первыми остановились возле Стоколоса.
— Где наш Бончиков?
— Куда ранен?
— На поле. Капитан возле него…
— Маргарита Григорьевна! — обернулся сутулый солдат, державший носилки. — За нами!
