— Раздевайтесь, раздевайтесь…
Семенов замерз. Дул на сжатые кулаки, пританцовывал.
— Сейчас, сейчас согреемся, Матвей Григорьевич, — весело сказал Василий, вытаскивая из кармана зеленую фляжку. — Пошли. Вот сюда. — Он проводил гостя в комнату и, заглянув на кухню, спросил у Маняши: — У тебя что, жареная баранина? Много?
— Сколько достала, Вася.
— Давай, не жадничай. И водички холодной, нам спирт развести надо.
— Уж больно холодна, недавно принесла.
— В самый раз!
Василий ковшом зачерпнул из ведра ледяной воды, унес в комнату.
«Господи, хотя бы Семенову-то этому понравилось!» — подумала Маняша.
Она не хотела ударить лицом в грязь. Останется Семенов доволен — и Василию будет хорошо. Не потрафит Маняша — тут уж ей отчитываться придется.
Баранина, обжаренная со всех сторон, жирная, золотилась на сковородке. Не ел бы, а только глядел на нее. Лишний раз добрым словом помянешь Пашку Кривобокову!
— Ну, с богом, — прошептала Маняша, зацепив сковороду держаком.
Когда она внесла ее и опустила на подставку, Семенов сказал с восхищением:
— Марья Архиповна!..
И Маняша окончательно поняла, что с такой закуской ей не то что Семенов — сам черт не страшен.
— Где же вы, по теперешним-то временам, раздобыли этакое чудо? — продолжал Семенов, сглатывая слюну. — Такой баранины я и до войны не едал. Ай да Марья Архиповна!
— Баба, она из-под земли достанет, — довольный, сказал Василий. — Мужик не достанет, а баба достанет. Такая уж у нее профессия.
— Были бы денежки, — добавила Маняша. — Денежки, они все достают, а без денежек…
— А-а! — Василий пренебрежительно махнул рукой и потянулся за бутылкой, в которой мутно переливалась жидкость. — Денежки, денежки! Что они теперь? Дым. Где достала, мы тебя не спрашиваем.
Эти слова показались Маняше обидными, и она сказала, все еще не отходя от стола:
— Так где же я достала… У Пашки Кривобоковой выменяла. Где сейчас достанешь, кроме как у Пашки.
Василий посмотрел на Маняшу, угрюмо ухмыльнулся, но возражать не стал. Маняша увидела, что он налил только два стаканчика. Да она и не ожидала, что мужчины примут ее в компанию.
— Пойду капустки принесу…
— Стойте, Марья Архиповна, стойте! — вдруг сказал Семенов. — Василий Гаврилыч, это что еще такое! Сажай и жену за стол. Где третий стакан? Садитесь, Марья Архиповна. Ну и ну, Василий Гаврилыч, удивил ты меня! Странные у тебя, извини, порядки в доме.
«Ай-яй-яй! — подумала Маняша. — Как же теперь быть?..»
Она посмотрела на Василия. Тот молчал, только по-прежнему ухмылялся.
