Гондола-призрак | страница 9
Пусть вас не удивляет, что капитан Тарталья произнес столь длинную речь без единой запинки. Ведь он произносил ее мысленно, а мысли у него всегда текли весьма связно. И вообще, есть такие люди, которые медленно говорят, но быстро думают, а есть такие, которые выстреливают слова быстрее, чем пулемет, а мысли у них ворочаются медленнее, чем улитка ползет. И что, спрашивается, лучше?
Пока вы размышляете над этим вопросом, позвольте представить вам юнгу Хлебожуя, самого молодого члена экипажа. Этот худющий дылда был вечно голодным и поэтому носился по судну, не выпуская из рук огромный ломоть хлеба, который сосредоточенно жевал, — откуда, как вы уже поняли, и получил свое прозвище.
— Эй, Хлебожуй, — смеялись моряки, — куда, скажи на милость, проваливается весь этот хлеб? Ты вечно худой как ящерица!
Хлебожуй вместо ответа прикасался пальцем к голове, словно желая сказать: «Все идет в мозги!»
И правда: мозги у него были вечно в движении.
Когда Тарталья жестом подозвал его на капитанский мостик, тот сразу понял, что капитан хочет сказать ему о чем-то очень важном.
— Х… Х…
— Хлебожуй, — любезно подсказал поименованный, отправляя в рот кусок, которым можно было бы накормить быка.
— Вы… Вы… Выясни, что…
— Я понял, капитан: «Выясни, что везут в своем огромном сундуке два венецианских купца».
— Мо…
— Спасибо, — прервал юнга. — Знаю, что молодец. Потому что я уже это выяснил. Они везут там тело.
— Т?..
— Мертвое тело. Я сам помогал занести сундук на борт, и пока синьоры располагались в каюте, приподнял крышку и видел его собственными глазами.
Тарталья стукнул кулаком по столу. Гнев переполнил его до такой степени, что слова хлынули наружу безо всякой запинки, как косяк сардин через дырку в сети:
— Ах они проклятущие! Превратили мой корабль в мертвецкую! Вот так «купцы»! Да это же настоящие убийцы! А кстати, убитый — он-то кто таков?..
— Я бы у него охотно спросил, — сказал Хлебожуй. — Только вот сомневаюсь, что он ответит.
«Долг велит мне арестовать обоих злодеев, посадить в шлюпку и отправить обратно в Венецию, — быстро рассудил Тарталья. — Вместе с покойником, разумеется. И немедленно, сию минуту, пока мы еще не отплыли далеко».
Капитан не стал тратить время на то, чтобы довести свое распоряжение до Хлебожуя, а просто взял юнгу за локоть и потащил за собой с мостика. Тот послушно пошел за ним, не забыв запихнуть в рот очередной огромный кус хлеба. Но мы не последуем его примеру, а перенесемся, ради разнообразия, на борт «Султановой бороды», где беседа Али Бадалука и Омара Бакука как раз приняла оборот, неблагоприятный для последнего.
