Гондола-призрак | страница 8

— Теперь верите?

— Это он! Точно он!

— Пусть придет в себя и расскажет сам обо всем по порядку. А пока, — продолжил Арлекин, снова захлопывая крышку, — вот вам мой план. Завтра утром «Святой Марк» отправляется в Сирию. Я некогда служил на этом корабле поваренком, так что знаком с его капитаном Тартальей и могу с ним поговорить, если он не будет слишком пьян, конечно. Расскажу ему, что мы хотим искать счастья на Востоке, как некогда мессер Марко Поло[21], и что мы заплатим ему за путешествие на обратном пути. Уверен, он нам не откажет.

— А если он догадается, что с нами едет сын халифа? По смуглой коже, по иноземному выговору он сразу заметит, что это не венецианец.

— Ничего он не заметит и не догадается, — ответил Арлекин. — Потому что сын халифа багдадского так и будет путешествовать в этом сундуке. Он будет нашим багажом. Будем носить ему еду из нашей каюты и выводить по ночам дышать свежим воздухом. А ему скажем, что только так можно ускользнуть от стражников. Вот увидите, он с радостью будет нам во всем повиноваться, а по прибытии на место сам представит нас своему батюшке халифу и уговорит его щедро нас вознаградить.

— Вашими бы устами… — проворчала Коломбина. — Только сомнительно мне все это. И вот что я вам скажу, господа хорошие: я из Венеции ни ногой. У меня сразу морская болезнь приключается и вообще никакого удовольствия. Так что я остаюсь.

— По… По…

Он хотел скомандовать: «Поднять якоря!», но матросы никак не могли этого уразуметь.

— Погода? — переспрашивали они.

— Нет! По… По…

— Помидоры? Попугаи?

Когда Тарталье удалось, наконец, выговорить свой приказ полностью, судно пересекало венецианскую лагуну, ибо моряки прекрасно знали свое дело и без всяких приказов. Капитан Тарталья отер пот со лба и сказал сам себе: «Ладно, отчалили мы без приключений. Надеюсь, причалим так же гладко. Не нравятся мне эти два странных пассажира. Арлекин и Линдоро, хочу я сказать. Обещали мне заплатить по прибытии тысячу дукатов. Оно, конечно, деньги хорошие, да вот только мне прекрасно известно, что у них целого дуката на двоих не бывало. Ну, ничего, коли не заплатят, так запродам их в рабство туркам и ничего не потеряю. Меня больше другое интересует: что это они везут в таком огромном сундуке? Драгоценности? Шелка с парчою? Краденый товар, чует мое сердце… Велю-ка я моему верному Хлебожую глаз с них не спускать».