Наконец он догнал ее и повалил в траву. Она, смеясь, поднялась, но вместо маленькой девочки это была прекрасная девушка. Девушка, которая была настолько похожа на его мать, что в горле Хаджара сам собой скрутился тугой ком. Ее голубые глаза, цветки в золотых волосах, только это помогло Хаджару вспомнить, что королева была уже давно как мертва.
— Моя принцесса, — поклонился Хаджар, стараясь скрыть то, как предательски покраснели его глаза. — Для меня честь поздравить вас с днем рождения.
Когда генерал выпрямился, то никто не мог бы сказать, что он выглядел хоть как-то иначе, нежели пару мгновений назад. Из всех присутствующих мужчин лишь трое оказались не подвластны чарам принцессы. Ее отец, вернувшийся к трону, где уже собралось несколько аристократов. Безумный Генерал, все еще державший ладонь на эфесе клинка.
И, как бы странно это ни звучало, командир Неро.
Но на последнего, скорее всего, как-то повлияли ногти Серы, которые она буквально вонзила в ладонь любовника.
Когда король отошел обсудить государственные дела, дышать Хаджару стало сразу проще. Как бы ни был он закален десятью годами рабства, но сохранять самообладание в присутствии убийцы родителей было слишком тяжело. Особенно когда это самообладание требовало нацепить маску покорности.
И все же, когда он смотрел на улыбающуюся Элейн, то с каждым вздохом на его душе становилось все спокойнее.
С ней было все в порядке. Да, может, она не помнила своего детства. Может, считала убийцу родных — отцом. Но она не знала всех тех горестей и лишений, которые выпали на долю Хаджара.
Бывший генерал и представить не мог того омута безумия, в который его погрузило бы осознание того, что с его сестрой обошлись так же, как и с ним. Он мог выдержать любые пытки и унижения, до тех пор пока с Элейн, его последним родным человеком, все было в порядке.
— Моя принцесса? — обратился Хаджар к красавице.
Приходя во дворец, он не сомневался в том, что ни одна живая душа не сможет опознать в нем принца, законного наследника престола. Слишком сильно его изменило и продолжает менять сердце, подаренное Травесом.
Так что он никак не мог понять, почему Элейн продолжает стоять рядом и в открытую его разглядывать.
— Пригласи ее на танец, дурень, — шепнул на ухо Неро.
Атмосфера слегка успокоилась, и зал вновь погрузился в бесконечный вальс танцующих пар. До пира еще оставалось прилично времени, и камердинер то и дело оглашал прибытие все новых гостей.
