— Кому мы там нужны, Олега? — между тем продолжал Степа. — Вот приеду в Европу — хоть к трансам, хоть в Союз, и что? Гением родиться не повезло, так что кем я там — массажистом пойду, старперам передергивать? Или официантом? А свое дело с нуля начинать — так окупаемость после выплаты кредита только моим детям светит, и то не факт. Двадцать лет в загоне прожить, чтобы начать получать хоть какой-то доход? Который к тому же мне в любой момент из налоговой перекрыть могут, еще и дело вшить? А с рейтингом что делать — за развлечениями на Территории кататься? Так смысл тогда отсюда уезжать?
— В России с рейтингом гораздо проще. Тем более в Вольных княжествах.
«Вольные княжества. Те самые автономные территории по границам Конфедерации, даже на политической карте отличающейся цветами от метрополии», — сделал я себе отметку.
— Окай, май стьюпид гай, — продемонстрировал Степан губами дребезжащий звук, даже закатив глаза от непонятливости собеседника. — Проще, не спорю. То есть даже в Вольнице ты спокойно идешь такой в центр развития и покупаешь себе программу адаптации тела под возможности своего арена-перса? Не, ну купить ты ее, может, и купишь, но что фээсбэтменам расскажешь, которые тебя из разгонной капсулы сразу вынут?
— А… да уж нашел бы, что сказать.
— Ага, нашел бы… — глумливо передразнил Олега Степан. — А зачем? Зачем что-то придумывать и вилять, если здесь ты и так можешь делать то, что считаешь нужным, без необходимости отчитываться перед кем-либо? Здесь окно возможностей шире, понимаешь? Да, если доживу, дети мои будут в первом мире жить и учиться, но для того чтобы они жили хорошо, стартовый капитал и даже титул я собираюсь заработать здесь.
— Мужчины, сорян, что прерываю, но, может, уже начнем? Зарабатывать. — Мустафа уже стоял за спиной Степы в ожидании. — Карета подана.
В салоне древнего минивэна стоял густой дух благовоний и арабских напевов. Везде, где можно, висела ткань с бахромой, а на торпеде было несколько проекций, изображающих гордых муджахидов с АК-43, а также Мечеть Парижской Богоматери.
Олег зарубился бы на любую сумму, что Мустафа специально для спесивых французов нашел подобного извозчика, ностальгирующего по Нарбоннскому халифату шестьдесят восьмого. В ходе ликвидации которого и возник Трансатлантический франко-испанский союз; в большинстве цветных гетто протекторатов население до сих пор искренне верило, что совсем чуть-чуть не хватило, чтобы старая Европа пала под натиском халифата.
