– Мне такого в жизни не вызубрить.
– Даст бог не понадобится. Как книгу отыщем, сразу в огонь её бросим. Зависимость от книги – его единственное уязвимое место.
Лара слабо покачала головой.
– Не дам книгу сжечь.
– Андреас день ото дня становится сильнее. Ты с ним не справишься. Других методов против него нет!
– Я сама его сотворила! Если я его не одолею, то кто?
Крэх поглядел на неё с искренней жалостью.
– Меня трогает твоя вера в себя, но…
– Кто сказал, что я верю в себя? – Лара посмотрела вдаль. – Если до осени не стану человеком, в лес уйду. А там уже по настроению. Будет плохое – в озере утоплюсь, будет хорошее – пойду в деревню искать себе хозяев.
– Ты что, лапы на себя решила наложить?
– Пока не решила. По правде говоря, я бы лучше к людям пошла. Одна беда… – скривилась Лара.
– Какая?
– Я их терпеть не могу!
– Они тебя тоже не больно жалуют, – поведал Крэх. – Знаешь, как тебя в деревне кличут?
– Как?
– Зазнайкой.
Лара хотела рассмеяться, но вышло что-то среднее между стоном и фырканьем.
– То, что ты кошка, не означает, что ты должна сдаваться человеку в рабство.
– Знаю. Но я отлично понимаю, что сама не проживу. Это ты как птица вольная. В том смысле, что… ты же и есть птица. А я уже в рабстве. Чужое тело – мои цепи. Я не могу быть свободной, пока не являюсь собой, понимаешь?
– Как раз сейчас ты свободна как никогда. Ты не зависишь от общества, ты вообще ему не принадлежишь. Вспомни, сколько давления было раньше, несмотря на то, что ты живёшь в лесу. Всем вокруг было важно, как ты одета, как выглядишь, как молишься, почему не ходишь в церковь, насколько ты благочестива, почему не замужем? А теперь ты обычная кошка, Лара, и можешь просто жить. Это ли не истинная свобода?
Та испустила горький вздох.
– Ты, может быть, и прав, но пока моя свобода слишком похожа на борьбу и слишком мало похожа на жизнь. Будь я кошкой с рождения, тогда другое дело, а так…
Ворон лукаво подмигнул.
– Хочешь, я помогу тебе почувствовать себя вольной птицей?
– Что? Ой, нет, не хочу! – заволновалась Лара, поняв намёк.
– Другого хода с крыши ты не наколдовала!
– Ты не представляешь, как я себя за это проклинаю. Каждый раз лечу с тобой и проклинаю!
Крэх понёс Лару за конюшню.
«Это в последний раз, в самый последний раз…» – успокаивала она себя, боясь дышать.
Только оказавшись на траве, Лара позволила себе глубокий выдох. Но в конюшне заржала лошадь, и она нервно отпрыгнула в сторону.
– Неважно, прикончит меня Андреас или нет, я всё равно умру. От остановки сердца.
