Марисоль пересела к Роуз.
– Смотри. – Девочка протянула ей потрепанную фотографию матери.
– Роуз прекрасна, Марисоль. Ты так похожа на нее.
Она почти почувствовала, как в горле у Марисоль встал ком, и едва сдержалась, чтобы не заплакать.
– Знаешь что? – внезапно сказала Марисоль.
– Что?
– Мой день рождения будет ровно через полгода, двадцать первого июня, когда наступает зимнее солнцестояние. В моей стране дни теперь будут становиться все короче и короче.
– А… – Роуз замолчала.
– Что «а»? – спросила Марисоль.
– Не бывает света без тьмы.
На лице Марисоль промелькнула мимолетная улыбка. Потом она нахмурилась:
– Но… найду ли я ее?
Роуз почувствовала, как внутри нее что-то ломается.
– Найду ли я его? – прошептала она, хоть и не хотела говорить это вслух.
– Его? О ком ты говоришь? – спросила Марисоль.
– О своем папе. – Голос Роуз, похоже, дрогнул.
– Я думала, у тебя нет ни отца, ни матери.
– Это трудно объяснить. Мне кажется… Кажется, у меня где-то есть отец.
– И мне. Думаю, мама тоже где-то есть.
* * *
Беседа с Марисоль преследовала Роуз весь день, и идея праздновать Рождество с отцом продолжала зреть у нее в голове. Но ведь после каждого возвращения она не знала, в какой день или месяц появится там снова. В прошлый раз это оказалось началом ноября. Какой месяц или год будет дальше? А вдруг каким-то образом это окажется Рождество и она сможет отпраздновать его с отцом и Фрэнни? Что можно им подарить? Она, конечно, знала, что нужно скорее попасть в Хэтфилд, чтобы предупредить Фрэнни о растущей опасности для протестантов, но все же…
Роуз обратилась к Марисоль:
– Если бы ты могла приобрести маме подарок на Рождество, что бы это было?
– О, я уже придумала. И уже почти сделала.
– Сделала?
– Да.
Марисоль потянулась за рюкзаком, который несла в школу в тот день, когда Роуз нашла ее в снегу. Она достала маленькую плоскую коробку, перевязанную красной ленточкой, развязала ее и стала осторожно вынимать листы бумаги. На каждом листе был рисунок акварелью и цветными карандашами.
– Мама любит цветы, как и твоя бабушка. Я рисую их с тех пор, как появилась в школе Линкольна. Мисс Адамс, учительница изобразительных искусств, такая милая! Хочу сделать еще несколько рисунков для твоей бабушки, спуститься в оранжерею и написать те прекрасные розы.
– Какие красивые, – сказала Роуз, пролистывая стопку рисунков. – Очень заботливо с твоей стороны, Марисоль. Уверена, для бабушки это будет много значить.
– Она особенная дама, твоя бабушка.
