Джейн внезапно застыла, когда ее взгляд упал на Эдварда Куртене. Затем она сдавленно прощебетала:
– Полагаю, настала пора сделать сальто.
Она присела на корточки, и Роуз услышала последовавший за этим стук ног от кувырка.
«Что она делает?» – задумалась Роуз. Эдвард Куртене поднял руку королевы и погладил. Она собралась спросить Джейн, что все это значит. Но через секунду Джейн словно исчезла в воздухе. Роуз не могла себе представить, куда она так быстро ушла.
Эдвард Куртене наклонился к уху королевы и что-то прошептал. Вид у нее был ужасный, слабая улыбка, казалось, боролась в уголках бледных губ. Даже больная и с такой улыбкой, которая едва держалась на лице, Мария Тюдор выглядела злой в глазах Роуз. Скверное создание, как сказала бы бабушка Розалинда. Лорд-канцлер этого, казалось, не заметил.
– Ваше величество, швея Роуз Эшли прибыла с платьем для приема, – сказал он.
На лице Эдварда Куртене появилось недовольство, в то время как его мать, леди Гертруда, позволила себе метнуть острый взгляд в сторону в лорд-канцлера. Роуз внезапно парализовало, когда она попала под перекрестный огонь придворной политики и ослепительных амбиций. Это было опасно. Она сделала шаг вперед, но почувствовала на плече тяжелую руку.
Леди Гертруда.
– Думаю, это будет слишком волнительно для ее величества, моя дорогая. Слишком тревожно видеть платье для приема, не говоря уже о свадебном платье.
Лорд-канцлер подошел и взмахом забрал платье из рук Роуз.
– Я возьму его, – твердо сказал он. Леди Гертруда зашлась желчью. Роуз отступила.
– Таз! – позвал врач.
Принесли еще один таз и собрали еще одну чашку крови.
«Не видать тебе спокойной смерти», – подумала Роуз, удаляясь из королевских покоев.
* * *
– Псс.
Звук напомнил дротик, просвистевший из тени. Она только что вышла из тронного зала и повернула в коридор.
– Псс!
Звук снова вылетел из тени, и Роуз заметила пучок окрашенных голубиных перьев.
– Джейн!
– Сюрприз!
– Да как тебе удалось выбраться из комнаты больной незамеченной? Вот ты там, а вот тебя уже нет.
– Выбраться? Не совсем.
Ее раскрашенные брови метнулись к безволосому пространству черепа. На одной из щек она нарисовала луну, а на другой – сияющее солнце.
– Я не выбиралась. Я подобралась.
– Подобралась? О чем ты говоришь?
– Я кувыркнулась под кровать, пока это ДС что-то шептало королеве на ухо.
– ДС? Что это такое?
– Дерьмо собачье.
Роуз ни капли не удивилась этому разговору. Двору нравился туалетный юмор. Возможно, аристократы и были хозяевами самых могущественных королевств XVI века, но они шутили о газах и какашках чаще, чем второклассники.
