– Марисоль, ты эмигрировала из страны, а я мигрирую во времени.
– Что? Роуз, ты родилась здесь, в этой стране. Что значит «мигрируешь во времени»?
– Я родилась здесь, все правильно. Но мой отец живет в другом времени.
Марисоль нахмурила брови:
– Как это – в другом времени?
– Ты знаешь, что моя мама погибла прошлым летом в автокатастрофе? Она тоже родилась тут. Если бы она выжила, ей было бы сорок девять. Но мой папа – это другая история.
– Что за история, Роуз?
– Отец родился в 1504 году.
Марисоль покачала головой:
– Это невозможно! Ему было бы больше пятисот лет.
– Но это не так. Видишь ли, в этом и странность. Он не здесь. И ему около пятидесяти. У него все хорошо, более чем хорошо. Он – золотых дел мастер при королевском дворе.
– Королевском дворе?
– Да, при английском дворе. Сейчас там, в его Англии, правит королева Мария, дочь Генриха Восьмого.
– И ты встретила там своего пятисотлетнего отца?
– Ему не пятьсот. Ему пятьдесят, и да, я с ним виделась.
– Как?
– Я же сказала: путешествую во времени, как и мама с бабушкой.
– Розалинда? – Марисоль тихонько забормотала по-испански, затем подняла голову. – Значит, ты туда перемещаешься?
Роуз кивнула.
– Как?
– Прохожу через эту оранжерею.
– Как через границу?
– Вроде того, но не совсем. Я могу отправить тебя туда и спрятать. И никто тебя ни за что не найдет. Никто.
– Тогда мама тоже не сможет меня найти, как и я – ее.
– Но ты будешь в безопасности.
Марисоль отвернулась от Роуз.
– Нет! Нет, Роуз. Я не пойду.
– Пожалуйста, Марисоль!
– Нет, я же сказала. Я останусь здесь, – топнула она.
Роуз посмотрела на Марисоль и поняла, что никак не сможет убедить ее уйти.
Роуз вздохнула:
– Ладно, иди спать.
Марисоль повернулась было, чтобы уйти, но затем улыбнулась Роуз:
– Dios bendiga la vejiga débil de tu abuela.
– Что это значит?
– Боже, благослови слабый мочевой пузырь твоей бабушки.
Роуз бросилась к Марисоль и обняла ее.
* * *
«Ночь, – думала Брианна, – становится одиноким временем, когда звезды не светят». Сегодня на озере Мариан никто не катался на коньках. Ни костров, ни санок. Но лед был еще твердый. Она зашнуровала коньки и заскользила по озеру. Хотелось подумать. Когда Брианна рассказала Роуз, что приедут агенты, то поняла, что это большой шаг. Впервые в жизни она сделала что-то хорошее не для себя, а для кого-то другого. Она рискнула по-новому: не как с двойным акселем в катании, не так, как обычно рискуют популярные девчонки в школах, а ради чего-то совершенно другого. Она чувствовала себя лучше, чем раньше, но не стала от этого счастливой. Брианна до сих пор ощущала глубокий стыд за то, что делала и кем была в прошлом. Она взяла на себя всю вину за сломанную лодыжку Джо. Ее больше не волновали ни медали, ни возможное участие в чемпионате штата, ни национальные, ни Олимпийские игры. Все это больше не имело значения. Но ей все равно было так болезненно одиноко. Она чувствовала себя погруженной в океан одиночества. Ее подхватило течение, из которого можно и не выбраться. Но она не боялась, чувствовала себя спокойно и лишь продолжала шептать себе: «Я кому-то помогла. Я помогла им». Она запрокинула голову к зыбкой ночи. Никаких звезд. Ничего.
