– Джейми работает в конюшне. Он просто помощник Питера, учителя верховой езды, но такой симпатичный, Дженни. Мне даже кажется, что я ему немножечко нравлюсь.
– Сколько ему лет?
– Пятнадцать.
– Он намного старше тебя.
– Не так уж и намного. Ему недавно исполнилось пятнадцать, а мне на следующей неделе – уже тринадцать. Да, кстати, приглашаю тебя на свой день рождения. Ты – единственная шестиклассница, которую я зову. Кэрри говорит, что в этом нет ничего плохого.
– Правда? Лиза! Ты такая… такая…
– Злая, – закончила Роуз, ворвавшись в раздевалку. Дженни замерла. Ее глаза забегали от Роуз к Лизе. На пучке волос сверкнули блестки.
– О, кстати о зле, блестки признаны опасными для окружающей среды. Микрочастицы пластика могут попадать в легкие. Так что, как говорится, «не все то золото, что блестит». Они токсичные. Ты ведь не хочешь навредить лошади, не так ли?
– Идем! – Лиза схватила Дженни за плечо, и они выбежали из раздевалки.
– Ой, Джейми! – Роуз услышала, как заворковала Лиза. – Это моя подруга Дженни.
– Привет, Дженни.
– Сегодня у нее первый урок верховой езды с Кристиной.
– Да, Кристина великолепна. Но лучше надеть шлем или вычесать этот блеск из волос. Кристине не понравится, если такое попадет на лошадей.
Ура! Роуз подняла кулак в воздух и подпрыгнула. «Оправдана!» – подумала она. Слово было в списке на эту неделю.
Она вышла из раздевалки как раз, когда Лиза и Дженни туда возвращались.
– Привет, Роуз, – поздоровался Джейми. – Рад видеть тебя снова. Как будто вечность не встречались!
– Да, столько снега намело. Мы не могли сюда добраться.
– Знаю, я тоже. Это место фактически закрылось почти на две недели.
Всякий раз, когда Роуз видела Джейми, она вспоминала об Эндрю. Эндрю работал в шорной мастерской на конюшне Хэтфилда. Они с Джейми были очень похожи. Эндрю было семнадцать, когда Роуз впервые его увидела. Она показалась ему старше своего возраста из-за роста. Но когда она видела его последний раз, перед тем как уехать из Хэтфилда, то не смогла скрыть потрясение. Как и принцесса, он стал старше. Теперь ему на вид было около тридцати. Он по-прежнему был очень красивым. И тоже, скорее всего, сказал бы: «О, Роуз, ты ни капельки не изменилась». Ей всегда становилось неловко, каждый раз она не знала, что ответить.
Правда была в том, что все изменились, кроме нее. Она задавалась вопросом, каково было бы ее маме вернуться и увидеть, что папа стареет, пока сама она остается прежней. Когда они с отцом виделись в последний раз, Роуз заметила, что у него в бакенбардах появилось еще несколько седых волосков. Но она выкинула эту мысль из головы.
