– Помолчи, Арчи! – Вулф отложил увеличительное стекло. – Чепуху мелешь. А может, не чепуху? Может, лучше возьмешь револьвер и перестреляешь всех кремеровских ищеек? А потом сам найдешь шкатулку.
– Не надо ни в кого стрелять, – снисходительно усмехнулся я. – Будь у меня такой талант, как у вас, я бы уселся поудобнее в кресле, закрыл бы глаза и нарисовал бы психологический портрет Макнейра. Как с Полом Чапином, помните? Обдумал бы хорошенько, что за человек такой Бойден Макнейр, чем дышит и прочее. Потом спросил бы себя: если бы я был он и если бы мне надо было сохранить какую-нибудь очень ценную вещь, ну, например… красную шкатулку, где бы я спрятал ее? Потом сказал бы: Арчи, поезжай туда-то и привези шкатулку. И пока бы кремеровские орлы раскачивались, она была бы уже у вас.
– Хватит! – твердо сказал Вулф. – Я терплю подхалимаж, только когда он на пользу. Сейчас мне нужен не подхалимаж, а факты. С другой стороны, я не желаю тратить ни твои, ни свои силы на собирание фактов, которые могут оказаться совершенно бесполезными, как только шкатулка будет найдена. Что же касается ее поисков, мы – вне игры: кремеровские ищейки любую дыру обнюхают. – Тон его сделался язвительным. – Хочу напомнить тебе о намеченной вчера программе. Я собирался наблюдать за приготовлением гуся на кухне, а не покойника в кабинете. А ты должен был с утра съездить к мистеру Зальценбаху в Гарфилд за козленком. И не досаждай мне пустяками. После ланча… Что там еще, Фриц?
Фриц подошел поближе:
– Вас желает видеть мистер Ллевелин Фрост.
– Черт! – вздохнул Вулф. – Ничего не поделаешь. Слушай, Арчи, может, ты его… Впрочем, не надо. Клиент как-никак. Проси.
Судя по всему, сегодня Ллевелин Фрост не собирался никого вытаскивать из кресла. И адвоката с ним не было. А вид он имел виноватый, как бы даже пришибленный, и галстук сбился на сторону. Фрост предупредительно поприветствовал нас «добрым утром», словно ему было важно получить подтверждение, что утро и в самом деле доброе, и даже поблагодарил Вулфа, когда тот предложил ему сесть. Он сел и вопросительно поглядел на Вулфа, потом на меня, как будто не знал или забыл, зачем приехал.
– Для вас это тяжелый удар, мистер Фрост, – сказал Вулф. – Для меня тоже. Мистер Макнейр сидел в кресле, где сейчас сидите вы, когда проглотил отравленные таблетки.
– Знаю, – кивнул Лу Фрост. – Скончался на месте.
– Совершенно верно. Считается, что достаточно трех гран цианистого калия, чтобы практически мгновенно убить человека. Мистер Макнейр принял пять гран, если не все десять. Примите мои соболезнования. Хотя отношения между вами были натянутые, все же вы достаточно давно знакомы. Я не ошибаюсь?
