– Само собой, дружки-приятели.
– Тогда у меня к вам есть одна небольшая просьба. Пусть все без исключения Фросты как можно быстрее ознакомятся с завещанием Макнейра. Мистера Жебера беспокоить не следует, он так или иначе все узнает от Фростов. И сделать это удобнее именно вам, а не мне, только, пожалуйста, без труб и барабанов.
– Верно. Что-нибудь еще?
– Нет. Пожалуй, все. Впрочем, если вы на самом деле разыщете шкатулку, не советую вывешивать на доске объявлений перечень ее содержимого. Со шкатулкой, думаю, следует обращаться крайне осторожно. Человек, который подложил отравленные таблетки в пузырек с аспирином, способен на что угодно.
– Угу. Что-нибудь еще?
– Побольше удачи – не так, как сегодня.
– Благодарю. Удача мне не помешает.
Инспектор отбыл. Вулф позвонил, чтобы принесли пива. Я сходил на кухню и налил себе молока. Мне уже было ясно, что Вулф ничего не собирается предпринимать. Шеф сидел, невозмутимо перелистывая новый каталог орхидей, пришедший с утренней почтой. Допив молоко и пожав плечами, я принялся заклеивать конверты и лепить на них марки. Потом прихватил в прихожей шляпу и пошел на угол, к почтовому ящику. Когда вернулся, приступ у Вулфа продолжался: разложив на столе Laeliocattleya luminosa aurea, он пинцетом приподнимал у цветка тычинки и разглядывал их через увеличительное стекло. Хорошо еще, что не полез в атлас.
Я сел и заметил:
– А на дворе-то весна. Погода прекрасная. Второе апреля. Хотя Макнейр и сделал его днем траура. Словно призрак вызывал, как вы вчера сказали. А теперь он и сам призрак.
– Думаю, нет, отнюдь не призрак, – равнодушно проговорил Вулф.
– Ну, во всяком случае, что-то нематериальное.
– Еще какое материальное! Если труп хорошенько не забальзамировать, он очень быстро разлагается.
– Тогда – пища для червей. Да что угодно… Могу я поинтересоваться: вы наше дело окончательно передали инспектору Кремеру? Может, я теперь должен бегать в управление за инструкциями?
Вулф ничего не ответил. Я подождал немного для приличия и продолжил:
– Что же это получается? Допустим, Кремер находит шкатулку и узнает все, что нам самим не помешало бы узнать. Потом, имея неопровержимые улики, он задерживает преступника, и первая часть вашего гонорара – тю-тю! А вторая уже вылетела в трубу, поскольку Макнейр мертв и богатой наследнице в ателье просто нечего делать. Похоже, что одной неприятности – наблюдать, как на ваших глазах умирает человек, – вам мало. И даже некому предъявить счет. Вы же сами меня учили денежки считать. Док Волмер и тот за вчерашний визит потребует не меньше пятерки. Можно, конечно, его гонорар включить в счет долгов по наследству, но хлопот не оберешься, да и расходы тоже будут, потому что хоть вы и душеприказчик, но без вознаграждения. Кстати, если вы душеприказчик, разве не нужно подсуетиться, что-то предпринять? – (Вулф молчал.) – Вдобавок у Кремера вообще нет никаких прав на эту шкатулку. По закону она ваша. Но попади шкатулка ему в руки – зажмет, как пить дать зажмет. Можно тогда, конечно, попросить вашего адвоката направить официальный протест…
