В темноте, неожиданно быстро свалившейся на лагерь, света вырывающихся из «колодца» бликов едва хватало, чтобы не промахиваться ложкой мимо рта и видеть силуэты друг друга. Людям было не привыкать. Сперва молчали, изголодавшись за день ходьбы, с жаром уминая грибы с мясом. Потом начались разговоры. Как всегда — ни о чём. Просили-передавали, обсуждали день и погоду, травили анекдоты. Два главных момента не озвучивали: странное блуждание по лесу и пленника.
— Потапыч… Может, рыбы завтра наловим, — предложил Родимцев. — Грибы с мясом уже приелись. А рыбка будет само то!
— Точно! — Поддержал Вячеслав Кузнецов. — Пока в речку упёрлись. А то потом, наверняка, больше не попадётся.
— Ох, не знаю, попадётся или не попадётся, — Зубров оторвался от кружки, — но рыбки хочется.
— А вам, Юр-сан, рыбы всегда хочется, — беззлобно хмыкнул Катько. — Волжанин, что поделаешь.
— Угу. А тебе — сала. Да побольше, побольше!
Катько с воодушевлением начал объяснять, помогая себе жестами:
— Что такое бутерброд по-украински? Берёшь, значица, кусочек хлебушка. Кладёшь на него тонюсенький ломтик сальца. Сверху, значица, укладываешь шмат сала…
— Выше водружаешь кусманище сала! — Хмыкнул Родимцев.
— А апофеозом становится убирание хлеба из-под этой стопки, — отставляя чистую тарелку, докончил Николай Рощин.
— Ладно, — хлопнул по колену Медведев. — Хорош душу травить! Есть добровольцы до подъёма рыбалкой заняться?
Народ притих. Несколько минут слажено жевали, поглядывая друг на друга. Потом Зубров вздохнул:
— Давай, я.
— Ну, вот, — фыркнул Медведев и строго взглянул на своих: — как рыбку предлагать, так кто другой, а как добывать — так Юр-сан!
Таёжники приглушённо засмеялись.
— Потапыч, на «рыбку» наш самурай попадётся всегда, — заявил Родимцев, начавший разговор. — Уже даже не интересно его растравливать. Поведётся однозначно!
— Да ну вас, мужики, — вздохнул Юрий. — Бьёте ниже ватерлинии. Рыбалка — святое дело. Апостольское, между прочим. Может, я по воде ходить хочу научиться?
— Неа, крыльями не вышли, — Родимец ткнул пальцем в плечо Зуброва, где когда-то был шеврон с летучей мышью.
Посмеиваясь, уткнулись в чашки. Медведев, усмехаясь всеобщему веселью, достал сигарету, раскурил и пустил по кругу. Сколько здесь времени приведётся шататься — Бог знает, — а курить хочется. Пачки сигарет у всех здорово отощали ещё за первые двое суток в лесу, теперь приходилось экономить — то один не выдержит, закурит и пустит по кругу, то другой. В принципе, все уже не раз проверяли, что бросить курить при отсутствии возможности — дело простое, но иногда приятно сознавать, что скоро домой. Сигаретка в пляшущих пальцах — памятка о доме… Если не затягиваться — одна на всех в самый раз. Зубров принял у товарища слева переходящий огонёк и на правах последнего затянулся. Сощурившись по привычке, посмотрел в сторону молчаливых «раверсников», уже закончивших ужин и теперь негромко о чём-то беседующих возле пленника.
