Я кивнул:
– Заберу ее, когда вы пойдете звонить. Понимаете, дело обстоит следующим образом. Я вынужден попросить вас позвонить Мануэлю Кимболлу, Робертсонам и в клуб «Грин медоу». Пока я запланировал лишь их, но позже может появиться еще кто-нибудь. Я должен ходить повсюду, встречаться с людьми и выискивать факты. Чем больше вы облегчите мне задачу, тем проще будет и для вас. Ниро Вулф узнал достаточно и сообщил полиции достаточно, чтобы они эксгумировали тело вашего отца. Сообщил много чего, но отнюдь не все. Вы хотите, чтобы я пошел к окружному прокурору и выложил еще больше? Хотите, чтобы он выписал мне удостоверение, открывающее передо мной все двери? Сейчас он дуется на нас, поскольку знает, что мы кое-что скрываем от него. Так вот, я с тем же успехом мог бы отправиться к нему и подружиться с ним. Я вовсе не против. Мне нравится заводить друзей. А вот вам, похоже, нет. Если это тоже представляется вам шантажом, мистер Барстоу, тогда я просто заберу свою шляпу и сочту наши отношения разорванными.
Это и был шантаж, но мне пришлось пойти на него. Беда с этими двумя, в особенности с братцем, заключалась в том, что за всю свою жизнь они привыкли к безопасности, независимости и уважению и постоянно забывали, сколь на самом деле напуганы, а потому время от времени мне приходилось напоминать им об этом. И они весьма напугались, когда я подошел к сути дела. И причины для страха у них имелись, как я вынужден был бы признать, если бы захотел ознакомить их со всеми своими соображениями на тот день.
Конечно же, они сдались. Мы вместе прошли в дом, и Сара Барстоу позвонила Робертсонам, а ее брат – в клуб и Мануэлю Кимболлу. Ранее я уже решил, что нет и шанса из миллиона, что мне удастся вытянуть что-нибудь из слуг, в особенности если они вышколены тем высоким худым дворецким, а потому, как только со звонками было покончено, прихватил в холле свою шляпу и был таков. Ларри Барстоу вышел со мной на боковую террасу. Полагаю, желая убедиться, что я не прокрадусь назад и не стану подслушивать под дверью. Стоило нам лишь подойти к ступенькам, как по подъездной аллее подкатила машина и остановилась перед нами. Из нее вышел человек, и рот мой растянулся до ушей, поскольку это был не кто иной, как Х. Р. Корбетт, детектив из конторы Андерсона, который пытался пройти без приглашения в дом Вулфа тем самым утром, когда я исполнял обязанности привратника. Я жизнерадостно помахал ему рукой и прошел мимо, однако он окликнул меня:
