Элиот отпрянул, вырвав из моего рта вздох. Лица коснулся металл — и незнакомое помещение предстало передо мной, лишённым красок, чёрно-белым. Несколько кроватей, тянувшихся за спиной Элиота до самой стены. Рядом с каждой кроватью по прикроватной тумбочке.
— Пить, — просипела я, увидев стакан справа от себя.
Дракон взял стакан и поднёс его к моему горящему лицу. Я жадно присосалась к стеклу, сглатывая воду.
За первым последовал, за вторым — третий, за третьим — четвёртый и пятый, пока хрустальный графин, по которому я водила пальцем, ныряя подушечкой в резьбу, не опустел.
Хлопок двери о твёрдую толстую стену оторвал меня от моего бесполезного занятия. Я посмотрела себе за спину: в зал исцеления, коим, по словам Элиота, являлось помещение, в котором я очнулась, ворвалась Алексия Уотерс. Она тёмным пятном выделялась на фоне светлого зала. В руке девушка несла чехол для одежды.
— Очнулась? Замечательно! — в голосе старшекурсницы поразительным образом смешались беспокойство и раздражение. — Ты проспала двое суток, чтоб тебя! Я и сама бы, конечно, не отказалась от столь длительного сна в учебные будни! Но, знаешь ли, предпочла бы, чтобы его причиной стала не потеря чёртовых глаз!
Алексия швырнула чехол на соседнюю кровать, ту, что была слева от меня. На кровати справа сидел Элиот, успокаивавший меня своим присутствием. О том, как скоро он перекочевал из смертельного врага в поддерживавшего союзника, лучше было не думать.
— Ты их и не лишилась, — отметила я.
Ноздри старшекурсницы гневно раздулись:
— Ты тоже не должна была!
— Я не просила тебя обо мне печься, — уголок моих губ потянулся вверх. — Не боишься испортить репутацию?
Девушка усмехнулась, дёрнув застёжку чехла.
— Дура малолетняя, — нелестно отозвалась о моих мозгах Алексия, извлекая его содержимое. Платье.
У меня не имелось ни желания, ни физических или моральных сил, чтобы с ней спорить. Вместо этого я спросила:
— Это ведь вы с Арланом тогда запустили в прослойку чупакабру?
Стоило немного подумать, и пришло понимание, что уж очень, просто крайне подозрительно веселы они были, пугая первокурсников.
На Алексию смена темы подействовала. Она перестала строить из себя кипящий чайник, сняла выуженное платье с деревянной вешалки и даже снизошла до прямого ответа на поставленный вопрос:
— Ага. У нас старые тёрки с профессором Лингран, мы ей ещё в прошлом году месть обещали.
Потом она переложила одежду, которой занималась, мне на колени:
