С верой своей и неверием, страхом, надеждой,
С обликом в зеркале, с домом, прозваньем, судьбою.
Сколько за долгую жизнь переправ происходит,
Где понимаешь, что нет без потери свободы.
И каждый раз – вброд и вплавь через новую реку,
Дальше и дальше сквозь быстро бегущую воду.
Неперелётным птицам настало время
Скитаться, искать наугад себе небо иное.
Позади бесноватое пляшет пламя,
Гарь и метель ослепили небо родное.
Над чёрными льдами скользят крылатые тени.
К испепелённым гнёздам им не возвратиться.
Прочь от горящих лесов, от зимы безвесенней
Улетают неперелётные птицы.
Теперь уже можно – оглянись, погляди:
Твой город сгорел дотла, и сама ты – прах.
Боль не застынет солью в бесплотной груди,
Над голосом безгортанным не властен страх.
Отсюда, сверху, видно, как валится снег
На остывающее пепелище судьбы.
Отсюда и Бога, и весь его огненный гнев,
Пожалуй, сумеешь простить, отпустить, забыть.
Когда весна, захлебнувшись, уходит под лёд,
Равноденствие, сбившись с орбиты, летит во мрак,
То разум, зажмурясь, твердит, что зрение врёт,
А сердце перечит слуху: «Не может быть так!»
И только душе предначертано ведать и бдеть;
Что было, что есть и что будет, в слово облечь;
Замёрзшую птицу пытаться дыханьем согреть
И хрупкий подснежник хоть в памяти, но уберечь.
Этот дом отдал другому
Адрес свой, своих жильцов.
Пустотой стропила крыты,
Мох всползает на крыльцо.
Настежь дверь на ржавых петлях —
Нет нужды хранить ключи.
Вольный ветер. Свет созвездий.
Эхо дальнее в ночи.
Я вернулся в мой город…
Осип Мандельштам
Не прикоснись, не растревожь,
Не дай в сознанье просочиться —
Огни русалочьей столицы,
Чугунной паутины дрожь,
Гранит, колеблемый дождём,
И дом, несбывшийся мой дом…
Всё это ложь! Не смей мне сниться.
Всплески крыльев голубиных
Будят отзвук колокольный.
Золотая каравелла
Затерялась в облаках.
Доведётся ли вернуться
Мне в гранитные объятья,
В город дыма и тумана,
Зыбких замков на песках,
В город ангелов и сфинксов,
Где мосты уходят в небо
И дрожат в полночных реках
Фонари, как жемчуга,
Где двойник мой заблудился
В переулках зазеркалья,
Где мой призрак греет руки
У чужого очага?
Вернуться – поверить,
Разлуку в слезах потопить,
Из прошлого выкинуть
Дни, неугодные сердцу,
И в клетке грудной
Распахнуть заржавевшую дверцу…
Спуститься к реке
И летейской водицы испить.
Пришло время сложить мозаику из черепков и осколков.
Названия вод очерчивают абрис —
Нева, Фонтанка, канал Грибоедова, Мойка.
