Кинцуги – японское искусство реставрации керамических изделий с помощью лака, смешанного с золотым, серебряным или платиновым порошком… Поломки и трещины неотъемлемы от истории объекта и поэтому не заслуживают забвения и маскировки.
Из Википедии
Золотую починку – кинцуги —
Чистым золотом не оплатить.
Чтоб разбитая ожила чаша,
Из осколков придётся испить
Крови, горечи, соли, забвенья,
Страха, мёртвой воды пустоты,
Покаянья, печали, прощенья.
И тогда лишь познаем биенье
Пульса в жилах её золотых.
Клонёнок и мутёнок (интересная может сказочка получиться).
Вячеслав Лейкин
Жил да был на свете Мутёнок. Он был не такой, как все, не похожий на всех остальных – ят и – ат в своей округе, даже в максимальном радиусе. Поэтому никто с ним не хотел ни – ать, ни – ться, и ему было – но и – ко.
Однажды Мутёнок не стерпел и пожаловался на это своим Мути и Омуту. Те, конечно, сперва возмутились, грозились всех этих – их и – ых, – ят и – ат хорошенько от-, на- и при-, а также показать им, где и куда. Но, поостыв, поняли, что даже если бы им это и удалось, то Мутёнку-то по-прежнему будет не с кем – ать и – ться.
И тогда Муть отправилась к Жути, которая ей была – ой то ли по прямой, то ли по касательной линии, и всё ей рассказала. А та и говорит: «Приведите ко мне своего Мутёнка, оставьте его у меня на два-три, и я всё устрою». Вообще-то Жуть, конечно, но что было делать? Привели и оставили.
И вот спустя два-три вернулись. Глядят, а рядом с Мутёнком – Клонёнок. Точь-в-точь. А чуть позади – ещё один Клоник. И тоже – как две капли. А там, дальше, – целое стадо клоновое. И все как один.
Вот с тех пор. И всё больше и больше. Так что в конце концов.
А ведь если бы – ята и – ата с самого начала, то никакого Апокалипсиса и не было бы.
Отпусти меня в самое сердце зимы.
Настежь дверь распахни мне в полночный мороз.
Тебе страшно, что там, за порогом, лишь мгла.
Ты не веришь, что воды непролитых слёз
Замерцают снегами в сиянии звёзд.
Ты не знаешь, что в памяти я сберегу,
А что брошу, как мёртвые ветки, в огонь.
Всё равно отпусти. И как выкуп, как дар,
Серебро зимней ночи пусть примет ладонь.
Пустота ли, простор ли – всё это одно.
Пусть в дороге моей ты не видишь пути,
Всё равно на прощанье благослови.
Не жалей. Не тревожься.
Пора.
Отпусти.
Тревога, тревога, тревога
Трубит в свой охотничий рог.
Во мрак убегает дорога,
И ветер свистит у порога,
И посох стучит о порог.
