— Леонид Ильич, все понял! Подготовлю! Будем закрывать проблемную разработку?
— Ты что, Рябов! — загрохотал в трубке бас генсека. — Подготовить полную информацию по нашему перспективному оружию, доложить и принять соответствующее постановление! — Пошли гудки отбоя. Полуприподнявшись, выслушав этот короткий, убийственный для себя диалог, Рябов тяжело уселся, так и не успев ничего сказать в ответ. Достал платок и вытер вспотевший лоб. Тренированный партийный бонза вдруг почувствовал свою полную беспомощность. Он не угадал желание генсека и вылез со своим предложением не по делу! Провалился, как мальчишка!
Дрожа от прокола, позвонил Сербину, попросил принести все материалы по изделию «Болид» и начал внимательно просматривать страницу за страницей. Помощник несколько раз вызванивал ему, но тот не брал трубку, а когда осторожно заглядывал в кабинет, то Рябов свирепо махал рукой — не мешай!
Привыкший сам у себя в области, высокомерно приподняв правую бровь, раздавать подобного рода авральные задания, он теперь сам получил, как мелкий инструктор отдела, которому нет необходимости объяснять что-либо, такой вот, небрежный приказ. Самым тревожным для него было то, что этот приказ он получил за два часа до заседания Секретариата ЦК КПСС, да еще от самого Брежнева! Подготовить, заслушать и, мало того, еще и принять соответствующее постановление! Ошибись он еще раз в правильной трактовке мыслей и желаний генсека, жди завершения своей, так хорошо идущей вверх карьеры и перевода на хозяйственную работу, а то и куда похуже.
Юрий Владимирович Андропов прибыл лично на заседание Секретариата ЦК КПСС, где последним пунктом был вопрос об увеличении зарплаты сотрудникам его ведомства в ГДР, но не это привело его сюда, вторым вопросом стоял Секретарь ЦК КПСС Я. П. Рябов с сообщением о выполнении работ по СКР «Болид». Этот пункт заседания успел за утро впихнуть Черненко после указания Леонида Ильича Брежнева немедленно поднять этот вопрос, да еще добавил, что сам поставит в известность Рябова.
— Ты, Костя, скажи там своим машинисткам, чтобы вбили этот вопрос в распечатку повестки, а я сам свистну Рябову, как и что надо готовить! Давай, иди! — Генсек тяжело глянул на Черненко, махнул рукой.
Позже, просматривая материалы заседания, Рябов вдруг поймал себя на мысли, снова и снова проворачивая в голове события этого заседания, что никак не может понять, в каком месте его участие было как бы на короткое время вычеркнуто из общего действия. Факт и принятие решения по нему было не его решением, а словно уже состоялось без его участия.
