Весь отдел с большим интересом отсматривал многосерийный фильм под названием: «Дмитрий Федорович Устинов, секретарь по оборонке, подбирает преемника на свое место». Серии были увлекательные, и после каждой шло тихое закулисное обсуждение. Все знали нрав Устинова и его отношения с первым лицом государства, поэтому кандидаты на это место проскакивали мимо, как пули из кривого ружья, пока наконец Леонид Ильич Брежнев не решил этот вопрос самостоятельно, без рекомендаций со стороны. Как в человеке он, как всегда, не ошибся, выбрав этого свердловчанина, партийца с не менее крутым характером, чем устиновский, да и опытом работы по военной тематике. Свердловская область была одной из главных «кузниц» всего оборонного комплекса страны.
В такое непростое организационное время появился на свет проект комплекса морского и авиационного базирования универсальной малозаметной стратегической крылатой ракеты, и начались первые пробные обкатки нового изделия на стендах и полигонах.
Февраль 1977 года. Старая площадь. Сектор оборонной промышленности ЦК КПСС. Секретарь ЦК КПСС по оборонной промышленности Я. Рябов перелистывал, просматривая накопившиеся бумаги в двух папках, лежащих перед ним на столе, когда пронзительно затрезвонил телефон из канцелярии генсека. Услышав голос секретаря, немного успокоился и послушно записал на страничке еженедельника: «Срочно! До 14 часов подготовить обзорную справку по изделию «Болид» для Л. И.»
Положил трубку телефона, придвинул к себе еженедельник и лихорадочно пролистал его. Помнил, что это изделие упоминалось за эти полгода однажды, недоумевая: «Был же у Леонида Ильича десять дней назад. Доложил ему про наши красавцы ТУ-144, а что этот «Болид»! Что это за интерес к этому проблемному изделию! Там только, как я помню, одни прогрессивные задачки, не по времени!»
Не понимая причины такого интереса Брежнева и не найдя ничего у себя, он, в нервном напряжении, набрал номер телефона ВЧ начальника отдела Сербина, его второй номер на даче, которого тот не без труда добился. «Кремлевку»[42] ему поставили в спальне, когда он еще «сидел под Устиновым», а тот имел привычку звонить хоть посреди ночи, хоть под утро и спрашивать ровным, требовательным голосом о состоянии дел. Сербин, подброшенный пронзительным звонком телефона ВЧ, мигом снимал трубку и отвечал: «Ну что вы, Дмитрий Федорович, конечно, не разбудили. Работаю», матерясь про себя семиэтажным матом, отголоски которого срывались с его рта в трубку, на что Устинов переспрашивал: «Не понял, что вы сказали?!»
