Назойливые звуки и запахи волнами расходились по «Комете», гоня сон прочь.
— Одна бабушка у меня чешка, а вторая — полька, — рокотал бурят.
— Самое смешное, что, скорее всего, это правда, — шепнул мне вернувшийся из буфета папа, заметив, что я не могу заснуть. — Может быть, бабушки, а может, прабабушки. Сюда ссылали и поляков, и чехов. Сходи, подкрепись.
Чувствовалось: он получает удовольствие от всего происходящего, потому что все это родное, очень близкое. А как там сложится в Африке, кто знает. Копченым омулем уж точно нигде пахнуть не будет.
Мне буфет не понравился. Он был засаленный какой-то, грязный. Там заправляла девушка в синем спортивном костюме, такая же засаленная, как ее прилавок. Но пиво у нее покупали бойко, торговля процветала.
Я взяла пластиковый стаканчик с чаем и вышла на корму, там было холодно, но хоть пивным перегаром не пахло. «Комета» оставляла пенный след. Парочка немецких путешественников — крепкие ботинки, добротные туристские костюмы, любопытство в глазах — слаженно щелкали фотоаппаратами, снимая байкальские виды.
А я вдруг задумалась, куда же я еду… Там, в Красноярске, было важно уехать хоть куда, хоть на край света. А теперь этот край становился все ближе и ближе. Папа любит северный Байкал до безумия — а я? Мне нравилось гостить в Нижнеангарске, я запомнила улочки, заросшие одуванчиками, а в палисадниках цветущие ранетки.
Одуванчики-то мне нравились, а вот тетя Неля… Они с папой совершенно не похожи. Может быть, потому что родные они по матери, а отцы у них были разные? Она неплохая, но ее всегда слишком много. Когда они приезжали к нам в гости, тетин голос начинал царить в доме — она громко и чуть-чуть визгливо рассказывала, какая ужасная была дорога, что именно нужно срочно купить, куда сходить. Она этой своей громкостью отпугивала. С мамой они не очень ладили, мама в библиотеке привыкла к тишине, а с тетей Нелей о тишине можно было только мечтать.
И еще она обожала рассказывать всякие страсти — кто из соседей умер, покалечился, был обманут, сам попался на каких-нибудь грязных делах, в общем, что-нибудь неприятное. Таких историй у тети Нели было неисчерпаемое количество — она же владела ларьком, который гордо назывался бутик и, стоя за прилавком, была в курсе всех дел в поселке. Дядя Гриша работал шофером водовозки, был страстным рыболовом, как и папа, и, по-моему, старался часто на глаза тете Неле не попадаться, будние дни пропадая на работе, а выходные — на рыбалке. С Анжелкой, то есть с Анжеликой, моей двоюродной сестрой, мы тоже как-то не особо дружили, с ней было скучно.
