Княженика. Книга 1. Золото | страница 21

Нас догнала тетя Неля. Судорожно попыталась помочь дяде Грише нести папину сумку, перехватить одну лямку.

Тот не дал — чего смеяться-то, она и так пустая.

Проводницы в форме проверяли билеты и паспорта. Люди заходили в вагон. Папа не торопился, стоял с нами на перроне.

Громко объявили, что поезд через пять минут тронется — папа шагнул к тете и дяде. Забрал сумку и попрощался, тетя Неля повисла на нем, словно в последний раз его видела. Пришлось папе даже сумку наземь опустить.

— Лисеныш, держи нос выше! — шепнул мне он и чмокнул в макушку. — В Африке тепло. Из вагона эсэмэску кину.

Он подхватил сумку и вошел в вагон. Сразу же за ним проводница опустила железную площадку, перекрывающую вход.

Поезд тронулся, сначала медленно-медленно, потом быстрее.

Я стояла в папиной летной кожаной куртке — он накинул мне ее на плечи, перед тем, как сесть в поезд. В Африке, видите ли, тепло… Куртка пахла папой, она была родная. И плечи больше не зябли в ночной стылости.

За спиной я услышала сдавленный всхлип и бормотанье:

— Бедняжка… Ни отца, ни матери… Вот судьбинушка лихая…

Словно отравленные иголки эти всхлипы пытались впиться в меня, убедить, что все плохо и все умрут.

Спина моя непроизвольно выпрямилась, плечи расправились, зубы сжались до хруста.

Это я-то бедняжка?

Не дождетесь.

На обратном пути мы сразу же, не останавливаясь в Нижнем, проехали в Душкачан. Там дядя Гриша выгрузил меня вместе с купленной подушкой. Дядя с тетей вошли в дом, недоверчиво осмотрели избушку, но я по-хозяйски кинула постельные принадлежности на кровать, бодро включила чайник.

По пути от папы пришла эсэмэска: «Пью чай. Два одеяла сразу взял, привет Грише». Сразу представился поезд, стакан с подстаканником, два мохнатых синих одеяла. Ночь за вагонным окном, темные горы.

От моего чая тетя с дядей отказались, велели запереться на все засовы и уехали.

Я накинула дверной крючок, чтобы они не волновались.

Разулась, нашла в сумке тапки. Глаза закрывались, отчаянно зевая, я расстелила новенькое белье, заправила одеяло в пододеяльник.

Поражаясь собственному героизму, почистила зубы на ночь. Но до стоматологов я теперь, похоже, далеко, лучше не рисковать. И заснула, как выключилась.

Но все планы рухнули, потому что, оказывается, пришло время копать картошку. При избе 13 «а» был огород, небольшой, по местным меркам. На этом огороде эта картошка (посаженная дядей с тетей, чтобы земля не пропадала) и росла.