— Что, Серый, красиво? — послышался знакомый голос.
Сергей повернулся и увидел Антона. Одетый в строгий серый костюм, он возился с каким-то странным агрегатом.
— Ч-что з-здесь п-происходит? — от волнения Меренков начал заикаться.
— Успокойся, старик, ничего страшного. Это, видишь ли, моя личная армия. Ну, у толстой белой крысы в треуголке могут быть на этот счёт другие планы, но мы-то с тобой понимаем, у кого здесь больше серого вещества.
— Какая армия?
— Какой-то ты, старик, сегодня непонятливый. Эти, с позволения сказать, солдаты тренируются под моим чутким руководством. И согласно решениям Съезда Партии, разумеется, — Антон громко заржал.
— Подожди, я сейчас с ума сойду! Ты же уехал в Анапу!
— Ну да, только правильнее будет сказать, что я уезжал в Анапу. Но потом меня осенила гениальная идея и пришлось срочно вернуться. Понимаешь, твою мозгокрутку только синтезировать сложно, а вот выращивать её в произвольных количествах при наличии исходного образца так же легко, как и кристаллы медного купороса. Неужели у тебя в детстве не было дома такого кристалла? Только скорость роста намного выше, буквально за час, при правильном подходе, из одного маленького кристаллика вырастает кристалл-гигант величиной с кулак.
— Стой, но откуда ты взял этот самый исходный образец? Ведь у тебя брейнорина не было!
— Как это не было? Я его, старик, уж извини, у тебя спёр. Как-то жалко мне стало весь ценный продукт на крыс переводить, вот я и припрятал одну дозу, — Антон снова загоготал.
Сергей не знал, что сказать. Всё это было настолько бредово, что не лезло ни в какие разумные рамки. Ант между тем продолжал:
— Вот в Анапе мне и пришла в голову идея выращивать кристаллы. Всё, понимаешь ли, грызла меня мыслишка, что один маленький кристаллик мозгокрутки — это очень мало, какая бы идея в голову ни пришла, тратить его жалко, может, что-то лучшее, более надёжное, придумаю. А тут один пионер нам на базу медный купорос принёс, нестандартной формой похвастаться. Вот тогда меня и осенило! Улетел срочно, первым же самолётом, обратно и немедленно поместил мозгокрутку в благоприятную среду. И она взошла, и ещё как! Никакому академику Лысенко не снилось, — веселье Антона всё больше и больше напоминало истерику. — Ну, я и выдал сразу по большой дозе всем имеющимся в лаборатории крысам, уж больно меня азарт разобрал, всё увеличивал и увеличивал порции. Думал — половина помрёт, зато остальных можно будет подробно исследовать, хоть в одной эффект да проявится. А крыс потом можно ещё достать, когда понадобятся. В общем, никто не умер, зато многие сумели сами открыть клетки и с изучающим видом забегали по лаборатории. А одна вдруг уставилась на меня и в голове какие-то картинки забегали. Оказалось, что эта самая крыса, я зову её Мессинг, — телепат, может мне разные образы внушать, и пошёл у нас полный контакт и совет да любовь…
