— Кроме подмены, я дал владельцу крысы установку, — доложил Гипнотик, — что к нему пришли двое сотрудников органов безопасности. Проснувшись, он будет уверен, что этот визит имел место на самом деле, и во всех дальнейших неудачах будет винить КГБ. Заодно, коль скоро пригрезившиеся ему визитеры весьма нелестно отзывались о его исследованиях, это если и не заставит клиента отказаться от дальнейших экспериментов, то по крайней мере охладит его пыл.
— Вот как? — строго спросил Приор, давая понять, что доводы Гипнотика его не убедили. — А что вы думаете насчет этой крысы? Неужели никому из вас не кажется странным, что этот ученый так и не дал ей парацельсий?
Ответа не последовало. Каждый думал о том, что случай и в самом деле странный.
Убедившись, что его слова произвели надлежащее впечатление, окинув собравшихся суровым взглядом (что ему удалось отнюдь не без труда), Приор продолжал, чеканя каждое слово:
— Где тот ученый раздобыл крыс? Неужели в своем пищевом институте? Кто ему в этом помог? Что это за человек? Он добрый или злой, честолюбив или бескорыстен?
Приор не спросил, присутствовал ли тот человек при Преображении и не он ли виновен в том, что одной из крыс парацельсия не досталось. Собравшиеся и так поняли, что он имел в виду. В тайну парацельсия может быть посвящен еще кто-то. И это их задача: выяснить, кто именно…
И опять Верка гадала ей, и снова выходили Люде дальняя дорога, какая-то червонная дама у короля под боком, а главное, опять пустые хлопоты. Ну, она и сама чувствовала — пустые… А с тех пор, как у Сергея на телевизоре увидела салфетку из прошвы и букет цветов в вазочке — поняла, что даром топчется. Она, конечно, не упустила своего — засунула под подушку газовую косынку, пусть соперница порадуется, но самое главное и неприятное было то, что Сергей не проявлял никакой заинтересованности в ней. Есть она — он рад, нет ее — и не вспомнит. Пробовала не приходить неделю, так даже не спросил потом, куда девалась. Все толковал про свои научные журналы, да каких-то малахольных индусов. Его послушать, так он вот-вот мировое открытие сделает, но что-то ничего в волнах не видно. Как был ассистент на ста пяти, так им и будет, пока к сорока годам кандидатскую не защитит, один только плюс, что с квартирой… Но это же и минус: не уследишь ведь, кто еще к нему ходит…
И тут, как будто повеяло другим ветром, южным — на фабрике случилась горящая путевка на турбазу у Черного моря. Людка немедленно решила: надо брать и ехать. Погадать в дорогу не удалось: Веркин последний предмет оказался подлецом, болтуном, пустышкой и женатым. Теперь ее душила депрессия, она никого не хотела видеть, только рычала из-за двери. Однако время не терпело, и пришлось Люде прибегнуть к запасному варианту: у бабки погадать.
