Позади хозяйки повозки раздались смешки. Лицо ее вытянулось от возмущения и пошло багровыми пятнами.
— Ни стыда, ни совести! — напустилась она на Орина. — У самого бородища до пола, а туда же, придуриваться! Гриша, а ну останови троллейбус!
Пришлось идти дальше пешком. Им нужен был центр, пуповина города, место, где сплетаются воедино Прошлое и Настоящее. Жидкий камень, которым были залиты улицы, кое-где выкрошился и потрескался. Тяжелые самоходные повозки влетали в выбоины, возницы ругались, карлик весело смеялся, наблюдая за ними. То и дело попадались презренные Знаки Метея. Их было много. Гораздо больше, чем раньше.
В маленьком зеленом парке путешественники остановились у фонтанчика и уселись на скамью. Орин вытянул усталые ноги — он никогда не был любителем пеших прогулок. Поправил браслет на руке — пока он молчал, а значит, место, чтобы призвать Метея, еще далеко. И прикрыл глаза, отключаясь от внешнего мира. Карлик садиться не стал, а залез в фонтан, подняв целое облако брызг и вызвав улыбку Ивлин. Впрочем, тут же нашелся и повод для беспокойства. Пара пожилых горожан расценила поступок Яки как нарушение табу. Женщина даже собиралась позвать стражу, но потом передумала, покрутила пальцем у виска и двинулась дальше. Мокрый и довольный карлик вылез из фонтана, отряхнулся, словно дворовая собака, и окликнул одного из прохожих.
— Добрый человек, — спросил он. — Не подскажешь, где в этом городе можно честным путникам на постой встать?
Добрый человек презрительно оглядел карлика с головы до ног и грубо ответил:
— На свалке. Там у нас главный бомжатник.
Глаза карлика недобро сверкнули. Он пристально уставился на прохожего и что-то тихо забормотал себе под нос. Движения грубияна замедлились, стали вялыми и сонными. Как бы нехотя он подошел к одной из стоявших у дороги самоходных повозок и вытащил ключи. Повозка издала громкий писк, грубиян открыл дверцу и принялся аккуратно снимать с себя одежду. Сложил ее на краю дороги и, оставшись голышом, залез в повозку и уехал. Несколько человек, проходивших по парку, застыли с открытыми ртами. Яки неторопливо подошел к оставленной одежде, сгреб ее в охапку и потащил к Орину.
— Не хами и не хамим будешь, — торжественно провозгласил он. — Надеюсь, что нравы сего достопочтенного города не настолько низко пали, чтобы стражники позволяли людям разъезжать на своих повозках нагишом. Эй, Ивлин! Хватит смотреть на меня, как на последнее отребье Хаоса. Плохие поступки нужно наказывать. Это самый что ни на есть правильный подход.
