По сути дела здесь в одной фразе заключалась целая доктрина, отличающая логико-философские построения Витгенштейна от всех других логических построений. Различием между сказанным и показанным Витгенштейн решал проблему теории типов, отбрасывая необходимость иерархии метаязыков (подробно см. в главе о «Трактате»). Однако практически никто из последующих логиков эту доктрину не принял, потому что она не является чисто логической, — это скрытая метафизическая, онтологическая теория, романтическая (или постромантическая — экспрессионистская!) по своей сути. Рассел впоследствии совершенно не принял этой доктрины, но Мур, похоже, принимал ее или, во всяком случае, понимал. Этот человек принимал Витгенштейна таким, каков он был, не подгоняя его под свои мерки. Что позволило ему в будущем, когда Витгенштейн отказался от ряда жестких положений своей теории, уже в тридцатые годы стать вторым после Рассела его учителем и до конца жизни Витгенштейна (Мур пережил его на семь лет, он умер в 1958 году) оставаться самым любимым и незаменимым в дискуссиях собеседником (см. статью [Малкольм 1987], весьма оригинально интерпретирующую позднейшие дискуссии Витгенштейна с Муром).
Вернувшись в Кембридж, Мур, проинструктированный Витгенштейном, представил «Логику» на соискание ученой степени бакалавра. Однако научное сообщество Тринити-колледжа, не будучи в курсе психологических проблем Витгенштейна, а также его непременного желания написать, так сказать, логическую «Девятую симфонию», отказалось признать эту работу «диссертабельной» на том основании, что к работе не были приложены введение, обзор и список использованной литературы, на которой базируется подобное исследование.
Ничего не поделаешь, Муру пришлось в письме объяснять ситуацию Витгенштейну. Витгенштейн был взбешен и, как в старые времена, когда гонцам, приносившим дурные вести, рубили головы, он разразился следующим посланием:
Дорогой Мур,
Ваше письмо вызвало у меня раздражение. Когда я писал Логику, я не сообразовывался с Кембриждскими циркулярами, поэтому, я полагаю, было бы справедливо, если бы вы (видимо, в данном случае в лице Мура, как члена Совета Тринити-колледжа: Витгенштейн обращается ко всему Кембриджу — В.Р.) присудили мне мою степень без всех этих бюрократических соответствий с циркулярами! Вроде Введения и Примечаний; я думаю, мои экзаменаторы и так с легкостью увидят, сколько я списал у Бозанкета. — Если я не могу рассчитывать, чтобы для меня сделали исключение даже в таких ИДИОТСКИХ деталях, то я вообще могу отправляться прямо к ДЬЯВОЛУ; если же я вправе рассчитывать на это, а Вы этого не сделали, то — ради Бога — можете сами отправляться к нему (к дьяволу! —
