Маргарет (Гретль), следующая сестра — красавица, дружившая с Фрейдом. Портрет Маргарет кисти Густава Климта не нуждается в комментариях. Это для нее, для Гретль, Людвиг Витгенштейн, вернувшись из деревни и не зная куда себя девать, построил замечательный особняк в духе конструктивизма Адольфа Лооса. Это она, Гретль, играла решающую роль в его воспитании, как духовном, так и интеллектуальном. Это была яркая, увлекающаяся, чрезвычайно умная женщина. Она вышла замуж за англичанина Джерома Стонборо. У нее была страсть к новым идеям, будь то психоанализ, экспрессионизм или социализм. Так же, как и Термина, Гретль своей энергией походила на отца, но ее занимали не технические, а гуманитарные проблемы. «Человеческое, слишком человеческое!»
Пауль Витгенштейн — старший на два года брат и товарищ по играм Людвига — был, как вспоминал сам Витгенштейн, его полной противоположностью. Это был типичный австрийский буржуа-аристократ, если так можно выразиться. Подтянутый, как струны его рояля, по-видимому, чрезвычайно тщеславный (гордыня и тщеславие — совершенно разные свойства: тщеславному человеку непременно нужен внешний успех; гордец может упиваться неуспехом). Для Пауля, как пишет Б. МакГиннесс, было важнее не то, чтобы его любили, а то, чтобы его уважали.
Пауль дебютировал как пианист-виртуоз в 1913 году. А через три года на фронте ему оторвало правую руку. Но это его не сломило. Он стал учиться играть одной левой рукой. Довоенная известность, с одной стороны, и экстравагантность ситуации, с другой — однорукий пианист — скорее способствовали его послевоенной карьере. Рихард Штраус и Морис Равель писали специально для Пауля Витгенштейна фортепианные произведения для левой руки. Например, знаменитый Концерт ре минор Равеля 1931 года. С ампутированной рукой Пауль занимался боксом.
Итак, после войны Пауль успешно продолжал карьеру концертирующего пианиста, но Людвиг осуждал его, считая, что публика приходит поглазеть на однорукого пианиста, а не слушать Равеля и Рихарда Штрауса. Да и сама манера игры Пауля раздражала Витгенштейна еще в юности. Однажды он рассказал Друри такой эпизод. Он находился в своей комнате на Аллеегассе, как вдруг в комнату ворвался Пауль с криком: «Я не могу играть, когда ты находишься в доме». Учитывая, что стены в Пале Витгенштейн были, скорее всего, толстыми и ничего не говорится о том, что комната Пауля была соседней, да он вообще мог играть на другом конце дома, на одном из легендарных девяти роялей, учитывая это, можно только удивляться той, как бы мы сейчас сказали, «тончайшей энергетике», которая была, по-видимому, свойственна обоим братьям. Недаром Витгенштейна считали потом не только создателем аналитической философии, но и великим мистиком XX века.
