— Держись! — кричал ему Флор.
Вадим не понимал. Точнее, он понимал это в том смысле, что следует не падать духом, потому что корабль, несомненно, не пойдет ко дну. Следует сосредоточиться именно на этом. Это — добротно сработанный, испытанный многократными плаваниями корабль…
Все эти мысли промелькнули в голове у Вершкова за считаные мгновения.
— Держись! — снова закричал Флор.
Неодолимая сила подхватила Вадима, бросила его на палубу и поволокла за борт. «Держись!» — крикнул он сам себе, хватаясь за доски пальцами и обрывая себе ногти.
Кубара наклонилась. Вершков сильно приложился головой о мачту и потерял сознание. Вода хлынула в его открытый рот. Вадим уже не видел, как один из новгородских моряков подбирается к нему и хватает за руки, как тащит к трюму и сбрасывает вниз, на мягкие мешки.
Вершков не сломал себе ничего только чудом. Он очнулся от того, что его тошнило. Сразу от всего — от немыслимой качки, от горькой соленой воды, от последствий ушиба. Гром не смолкал по-прежнему.
— Где мы? — спросил Вадим наугад.
Из темноты отозвался дрожащий голос Животко:
— Спаси нас, Христе Боже, на Тебя уповаем посреди моря бурного…
«Посреди моря бурного, — подумал Вершков. — Вот тебе и весь ответ. Интересно, как долго продлится ураган?»
Ему казалось, что прошла уже целая вечность.
Там, наверху, люди сражались со стихией и явно брали верх. Корабль подскакивал на волнах и время от времени весь трясся, когда получал особенно сильный удар по корпусу. И все же убийственных ударов, способных разбить корабль, «Святая Анна» сумела избежать. Вершков попытался выбраться наверх и помочь товарищам, но у него так сильно закружилась голова, что он снова повалился на мешки.
Животко тихо всхлипывал во мраке трюма. Ему было очень страшно.
Мальчик сейчас напоминал Вадиму зверька в ветеринарной лечебнице. Какую-нибудь морскую свинку, которая не понимает, почему ее мучают. И невдомек бедняжке с выпученным от ужаса круглым черным глазом, что огромные страшные люди пытаются ей помочь.
«Да я и сам не лучше какой-нибудь морской свинки, — сердито оборвал свои размышления Вершков и вновь одолел лютый приступ тошноты. — Лежу тут тушкой и… ну, будем откровенны хотя бы наедине с собой — да, я боюсь. Мне страшно, что мы сейчас пойдем ко дну».
На мгновение ему вспомнилось о том, что где-то поблизости точно так же терпит крушение «сосед», англичанин Кроуфилд со своей «Екатериной». Которая построена по чертежам. Сверхнадежный лайнер. Навроде «Титаника», ха-ха-ха…
