Вскоре над домами взмыла зеленая с желтыми прожилками сигара дирижабля. Снизу в гондоле, за рычагами управления восседал Донателло. С негромким свистом заработали небольшие реактивные двигатели, и летательный аппарат помчался над улицами.
Город изнывал от сильной жары, асфальт плавился - в нем вязли горожане. Воздух, прокаленный солнцем, изматывал. У людей мысли были только о коле со льдом и о прохладе морских побережий. Они даже не обратили внимание на странный летательный аппарат, который проносился над их головами. Город в ярком сиянии обезумевшего июльского солнца казался лишенным красок черно-белым фотоснимком. Казалось даже автомобили, пугливыми гусеницами ползущие по улицам широких авеню, мечтали о прохладе гаражей и старались держаться в тени домов. Город изнемогал в чудовищном пекле. И тело Донателло прямо-таки плавилось от жары, тем не менее он был настолько увлечен, что не замечал этого.
Город под ним, поделенный на ровные сектора и кварталы, казался нарисованной цветными мелками картой, которая то и дело меняла наклон, в зависимости от того какой пируэт в воздухе описывал дирижабль Донателло. За годы существования город, как и любой живой организм, приобрел свой облик, свои привычки и причуды. Районы, где белые виллы прорисовывались сквозь листву, люди называли спальными. Среди липовых аллей и гладко постриженных газонов черепашкам негде было развернуться. Жизнь здесь шла спокойно и монотонно, происшествия случались крайне редко. Но зато друзья любили шумные районы деловой части города, хоть они часто и посмеивались над мышиной возней человечков далеко внизу. Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль опекали, охраняли и оберегали их. Черепахи при этом чувствовали себя пусть не ангелами-хранителями, но, по крайней мере - героями и предпочитали оставаться в тени. Хотя иногда попадали в объективы видеокамер.
К перестрелкам гангстеров на улицах и крикливым студенческим демонстрациям друзья относились со снисходительностью. У города, как и у его обитателей, был неуравновешенный характер. А по вечерам вообще было опасно высовывать нос за порог. Именно поэтому жители по ночам закрывались у себя дома или устремлялись в бары, ночные клубы и дискотеки, чтобы не чувствовать одиночества и постоянно находиться в толпе. Лишь с рассветом пустели улицы, а также пустели лица - помятые и бездумные, словно их обладатели за ночь исчерпывали себя. Но уже через пару часов люди были подтянутые и выбритые, на них были белые рубашки и галстуки, и они снова суетились, делали свою бесконечную работу, и только краснота глаз выдавала их бессонные ночи.
